Титаник идет ко дну. Технично выгружаемся на шлюпки.

[Накайра]

Добрый день!

В связи с тем, что дайри норовят схлопнуться, в треде приняли решение перебираться в резервацию на холиварсоо.
На данный момент инициативная группа пакует чемоданы с фестами, выкладками, текстами, артами и тредами дежурки. Все, что нажрано непосильным трудом.
Если у вас сохранились бэкапы почивших артов (пострадали многие, залитые на дропбокс в свое время), будет здорово, если принесете.

В связи с этим принимаются следующие решения.
1.1 Пока площадкой для анонимной координации ставим AA~  В дальнейшем оставляем его площадкой резервных обсуждений для тех, кто не готов сразу перебираться. Однако не рекомендуется увлекаться АА в силу того, что анонимности на дайри постоянно с момента переезда приходит известный пушной зверь. Откроется ли дежурка - неизвестно. Архив 95 тредов есть. Вроде даже спасли два первотреда с правдоруба.

1.2 В связи с траблами с анонимностью рекомендую пользоваться анонимными акками или бартерными, бо у кого-то они сохранились.

1.3 Если удастся - анонимный ассорти от старых срачей почистим. Пока сложно, так как дайри-кадавр глючит, плюется и всячески сопротивляется.

2. Выкладки, архивы выкачиваются, складываются на диск, доступ к которому сохранится. Стараемся ничего не потерять.

3. Желающие помочь, побегать с помпонами и погиенить - велком в анонимку.

Координационная ссылка. Когда распакуемся на холиварке, добавим сюда ссылку.

Темы отвалились. Поэтому пока без тем.

---

[жизнерадостный прибор]

С наступающим всех новым годом
Принёс вам фичок

Название: Дары Бобов
Фандом: Ассорти
Пейринг: основной - Натс/Сникерс, упоминаются: Милка/Гейша, Скиттлз/ЭмЭндЭмс, Пикник/Чупс, зарождающийся диротик, Марс/Баунти, Линдт/Гарден
Объём: 5111 слово
Тип: джен, слэш
Жанр: Романтика
Предупреждение: Нецензурная лексика, вымышленные праздники
Рейтинг: PG-13
Саммари: О подарках, которые Сникерс и Натс дарили друг другу на день Какао Бобов
Примечание: * имеется в виду новелла О. Генри «Дары Волхвов»

Сникерс бегал по дому, как заведённый.
«Мам, а где ножницы?»
«Мам, а вот тут подержи!»
«Ай, порезался!»
«Пластыри! Где мои клёвые пластыри?»
«Мааам, ну маааам, помоги мне ровно отрезать бумагу… Пожалуйста!»

И всё равно получилось криво, и обёртка заляпалась кровью у края, но это было не главное. Главное — чтобы Натсу подарок понравился. А он не мог не понравиться, Сник же на то, чтобы его купить потратил все свои сбережения. Ну и скейт ещё продал. Он всё равно решил, что не будет на нём больше ездить. Давно решил. Вчера ещё, в десять утра, как проснулся. Конечно, продать скейт среди зимы было совсем нелегко, но Сник постарался, и вот теперь держал в руках свёрток с самыми крутыми наушниками из недавно открывшегося магазина. Теперь Натс уделает всех результатом игры на приставке, потому что сможет тренироваться и по ночам, как давно мечтал. А Сникерс без скейта отлично переживёт, может, за учёбу возьмётся усерднее, всё равно он устал уже слушать от Натса нотации о своей безрассудности, да и локти с коленями разбивать об асфальт надоело.

Время близилось к вечеру, за окошком сгущались сумерки. В доме витал запах традиционного шоколадного пирога, на столе уже высилась ваза с печеньем. Сникерс смотрел на неё и облизывался, хотя ему запретили есть сладкое перед ужином. Натс должен был прийти с минуты на минуту, и от предвкушения встречи сердце выпрыгивало из груди от каждого незнакомого звука. Когда у двери раздался звонок, Сник подскочил к ней и тут же открыл.

Натс стоял весь заснеженный, как снеговик. Он улыбнулся в ответ на улыбку Сника, потопал на месте и отряхнул шапку. Белая крупка заискрилась в свете уличных фонарей.

— Проходи скорее, холодно, — Сник схватил его за ворот, втащил в дом и закрыл за ним дверь.

Очки у Натса моментально запотели, поэтому он приспустил их и предупредил: «Не подглядывай», — отставляя в угол объёмный пакет.
Сник всегда почему-то смущался, когда Натс смотрел на него поверх очков. Вот и сейчас отвернулся немедленно, радуясь, что его покрасневших щёк никто не заметит, и гадая, что такого мог Натс притащить в пакете.

Они друг у друга часто бывали и чувствовали себя свободно, поэтому Натс без труда нашёл свободный крючок на вешалке и разулся. В доме у Сника всегда было чисто, Натс это очень ценил и предпочитал поддерживать чистоту по мере возможностей.

— Ну что, пойдём сразу в комнату? — спросил он у Сникерса тихо, накрыв ладонью его плечо.

Сник так и замер на месте то ли от голоса, что прозвучал почти у его затылка, то ли от смысла вопроса. Как будто они непонятно чем там хотели заняться, уже договорились заранее, а сейчас Натс только хотел подтвердить. Щёки у Сникерса вспыхнули с новой силой, и стало так неловко, что хоть на мороз выбегай, чтобы остыть.

Тут и мать из гостиной вышла, приветливо поздоровалась и спросила, хотят ли ребята поужинать. Но Сникерсу не терпелось отдать подарок, поэтому он схватил друга за руку и потащил его вверх по лестнице, а оказавшись в комнате почему-то занервничал ещё больше. Особенно когда Натс сказал ему: «Сникерс, присядь, пожалуйста». Голос у Натса был ровный, серьёзный, аж по спине мурашки пошли.

Сникерс взял со стола свёрток, который он полдня заворачивал, и сел, положив его на коленях.

— Ты знаешь, я всегда говорил тебе, что надо быть осторожнее, но ты такой упрямый сорвиголова, что спорить с тобой бесполезно. Поэтому я решил подойти к решению вопроса с другой стороны. — Натс легко поднял свой огромный пакет и вынул оттуда синюю коробку. — Очень надеюсь, что ты этим будешь пользоваться.

И Сникерс застыл. Сквозь прозрачное пластиковое окошко он увидел в коробке красные наколенники, налокотники и шлем. Достойная амуниция. Серьёзный подарок. Сникерс был до глубины души тронут заботой, и сразу ему захотелось надеть его на себя и похвастать перед матерью, только толку от этого что, если скейта у него больше не было. Стало обидно до слёз.

Сник сморгнул их и поднял взгляд.
— Спасибо, — ответил он искренне, но растерянно и печально, именно это чувство терзало его теперь.

— Что с тобой? Я тебя обидел? — Натс нахмурился, понимая реакцию Сника по-своему. Ну и правда, всё лето Натс ему твердил, чтобы тот аккуратнее катался, мог и надоесть порядком. А тут зима, округа снегом завалена, до нового сезона ещё далеко, и он опять со своей безопасностью.

— Я скейт… продал, — наконец произнёс Сникерс и зажмурился то ли от досады, то ли от стыда — он и сам не знал, что теперь больше его терзает. А ещё его грызла вина за то, что он не мог радостно скакать по комнате с подарком в руках, а сидел, вцепившись в свой свёрток. Вспомнив о нём, Сникерс резко его протянул и улыбнулся, чтобы хоть как-то загладить вину. Пусть хоть у Натса будет подарок полезным.

Но Натс посмотрел на него, а потом на подарок странно, будто бы обречённо, поставил коробку с набором защиты на пол и принял у Сникерса свёрток. Он осторожно снял слой бумаги, долго возился, но, когда его распаковал уставился на коробку, словно язык проглотил.

— Ты же хотел наушники, чтобы в приставку играть! — расстроился Сникерс. Он совершенно не понимал, что происходит, и почему Натс молчит, а не радуется подарку. Но тот развернулся и сел рядом с ним на кровать. Он выглядел так устало, как будто десять эссе написал, и сутулился так же. Натс снял очки и помял переносицу пальцами. Сникерс сидел, как на куче гвоздей, ему не терпелось скорее узнать, в чём дело, но торопить Натса он никак не решался.

Наконец, Натс надел обратно очки и заговорил сам:
— У меня больше нет приставки.

— Как? — расстроился Сникерс. — Выходит, и мой подарок тоже беспо…
Он не договорил — Натс резко взглянул ему прямо в глаза, и Сникерс осёкся.

— Наши подарки не бесполезные, — твёрдо и очень уверенно произнёс он, но без малейшей злости. — И я очень рад тому, что у меня есть такой человек. — Сникерс почувствовал, как его взяли за руку и переплели пальцы. — Ради которого я могу поступиться своими желаниями. Но ещё больше я рад, что это взаимно. — Натс крепко сжал его руку, а Сникерсу показалось, что у него из ушей сейчас пар повалит.

Он никогда до этого дня не целовался и даже представить себе не мог, насколько это приятно.

Позже, когда они пили чай с пирогом, Натс рассказал ему об одной старой новелле «Дары Бобов»*, в которой счастливая, но очень бедная молодая супружеская пара накануне дня Какао Бобов попала в похожую ситуацию: девушка продала волосы, чтобы купить в подарок для мужа платиновую цепочку к золотым часам, а её муж продал те самые часы, чтобы подарить своей ненаглядной набор гребней.

Сникерс всё ещё чувствовал себя глупо, но досада была уже не столь велика. Натс сравнил их не просто с влюблённой, с женатой парой — это его волновало куда сильнее. И ему казалось, что так теперь будет всегда, и они никогда не расстанутся.
Он не знал ещё, что его мечтам не суждено сбыться сразу.

После школы жизнь развела их по разным уголкам света. Натс удостоился стипендии в престижной академии в Европе и уехал получать юридическое образование, а Сникерс остался в родном городке.

Помотавшись немного без дела, с подачи матери он устроился подмастерьем к соседу сапожнику, сначала по мелочи помогал, позже и сам научился чинить, а впоследствии и создавать удобную обувь.

С Натсом первое время писали друг другу, порою созванивались, но встретиться никак почему-то не получалось: то Натс не успел билеты купить, да так и остался на День Бобов в кампусе общежития, то Сникерс смотался на пару месяцев путешествовать автостопом по южной Америке как раз в тот момент, когда Натс, наконец, добрался до дома.

И вроде они простили друг друга за это пренебрежение, но письма теперь приходили всё реже, а в один прекрасный момент Сник не нашел в ворохе почты самой желанной открытки в свой день рождения.

Наверное, подумал он, так обрываются связи. Ему было странно осознавать это. Странно было и то, что он не почувствовал боли. Больно было давно, ещё когда Натс прибежал к нему радостный с новостью, что поступил. А теперь было просто пусто в душе, как в доме, выставленном на продажу, из которого вынесли последнюю мебель. И Сникерс постарался забыть о покинувшем его друге, в которого он так некстати однажды влюбился, подумал, что, наверное, так и надо.

Но так не думал Несквик — их общий товарищ, который спустя десять с лишним лет перерыва в общении лихо столкнул их с Натсом лбами на большой и шумной вечеринке Твиксов в честь дня Бобов.

Близнецы пошли далеко, стали круче всех из их старой компании. Их группа гремела на всю страну и в некоторых других странах, но день рождения и этот дурацкий, по мнению Сникерса, праздник они по-прежнему предпочитали праздновать в родном городе с родными людьми.

Каким образом Натс очутился здесь, Сникерс не знал. Услышь он об этих планах заранее — точно сказался бы смертельно больным и носа из дома не высунул. Ему было страшно неловко, хотя вида он старался не показывать. Хотелось уйти, но стоял, как привязанный. И разговор не клеился. Всё было не так. Да и как могло быть, если обиды, накопленные за годы разлуки, теперь крутились на языке, рискуя сорваться в любую секунду? Сникерс едва не скрипел зубами, чтобы не высказать всё, что думает об этом лощёном самодовольном придурке.

Надо сказать, Натс и вправду выглядел шикарно, под стать положению, «весь из себя и нафиг», как выражался Сник: одет был с иголочки, костюм и пальто сидели на нём идеально, и, что самое главное было для Сника, — обувь. Он почти что влюбился в эти шикарные туфли. Ботинками их назвать не поворачивался язык. Раньше Сник видел такие только в коллекции Марса — в их дыре похожих никто не носил. И теперь хотелось вытряхнуть Натса из этих туфель и пройтись пальцем по каждому шовчику. Но куда там вытряхнуть! Натс хоть и стоял с ним бок о бок, прислонившись бедрами к поперечной балке террасы, — смотрел на всех сквозь очки с каким-то не очень понятным Сникерсу выражением не то жалости, не то презрения. Но от этих эмоций лицо его потеряло всю свою симпатичность. Хотя нет, совершенно не потеряло.

И всё-таки, щурясь на старых друзей и соседей сквозь наверняка жутко дорогие, но, по мнению Сникерса, совершенно дурацкие очки, Натс выглядел на вечеринке так же нелепо, как криво вбитый в каблук гвоздь.

Чтобы не кидаться с обвинениями и не лезть на него с кулаками с порога, Сникерс, глотнул пива и протянул с наигранным пренебрежением:
— Что за очки на тебе?

Натс встрепенулся и повернулся к нему. Лёгкая растерянность в глазах почти тут же сменилось удивлением.
— Сникерс? — У него даже пар изо рта выходил красиво.

— Пф. А ты думал, кто?

Натс усмехнулся и сделал глоток из бутылки.
— Да. Действительно. — Он поправил у переносицы немного съехавшую оправу. — Как поживаешь?

Сникерс чуть пивом не подавился.
«Как поживаю? Ты бы ещё на порог ко мне заявился и спросил, как я, мать твою, поживаю!» — Сникерс очень хотел бы это сказать, но сцены устраивать перед другими считал недостойным, к тому же прошло столько лет. Ну были у них когда-то какие-то чувства, давно ведь быльём поросло. Поэтому он сделал вдох и ответил почти что искренне:
— Заебись.

— Очень рад за тебя, — улыбнулся Натс, кажется, в это поверив и закивал. — Слышал, ты достиг большого мастерства, — заговорил он опять, почему-то уже не глядя на Сника, а зацепившись взглядом за двух танцующих девушек у большого костра. Огонь окрашивал снег вокруг в ярко-рыжий. Рыжим теперь было всё. И огонь танцевал в отражении стёкол очков. — Это здорово. Ремесло — благородное дело. Мне и мечтать о таком бессмысленно.

— Да пошёл ты к чёрту! — взвился Сникерс и отскочил от него, не в силах больше выносить этого подчёркнуто вежливого тона.

— Что? — не понял Натс, вновь возвращая ему внимание.

— Я сказал, иди к чёрту! Рад он за меня, ага, как же!

— Почему ты в этом сомневаешься?

— Да потому что ты здесь ни за кого не рад! Ты даже и за себя здесь не рад, что приехал! Смотришь на всех, как на мусор, а они, между прочим, когда-то были твоими друзьями!

— Они и сейчас мне друзья, — с сомнением в голосе ответил Натс и добавил в конце, — наверное. Только я так давно их не видел, что никого не узнаю. А ещё у меня, должно быть, диоптрий в очках не хватает. Никак не могу понять, что с ними не так.

Сникерс опешил.
— Гонишь.

— Нет. — Натс приспустил очки до кончика носа, зажмурился, проморгался, уставился перед собой, ничего, судя по выражению лица, не разглядел и вернул очки на место. — Я и тебя не узнал, пока ты сам меня не окликнул. А ещё ты волосы отрастил. — И он улыбнулся так же тепло, как когда-то ему улыбался.

— У тебя так сильно зрение село?

— Возникли некоторые проблемы, — ответил как будто нехотя он, но потом неожиданно продолжил. — На третьем курсе мне сделали операцию, она прошла не особенно хорошо. — Сникерс похолодел. На третьем курсе Натс перестал писать ему. Сникерс решил, что друг его просто забыл, а получается, что забыл друга он сам. — В общем, теперь у меня не просто очки, а особенно хитроумные. — Натс усмехнулся. — Но то ли они сломались, то ли мои глаза — не могу понять.

— И что, ты совсем вдаль не видишь? — Сникерс подошёл ближе, заглядывая в лицо, пытаясь поймать его взгляд.

— Теперь и вблизи не особенно, — Натс сфокусировал взгляд на нём и прищурился. — Хотя твои синие глаза до сих пор слишком яркие, чтобы их не заметить.

— Пф, — фыркнул Сник, ужасно смутившись, но почему-то от комплимента Натса ему стало легче и веселее. — А хочешь, я расскажу тебе кто там теперь как выглядит?

— Давай, — обрадовался Натс.

— Ну, Несквика ты разглядел, наверное.

— Да, разглядел, — усмехнулся тот.

— Хорошо. Впереди перед нами, те, что танцуют — Милка и Гейша. Помнишь их?

— Милку — помню.

— Она у нас теперь вроде как художница. А Гейша вроде как её муза, — с усмешкой добавил Сникерс. — Картины… ну вроде красивые рисует…

— Пишет, — поправил Натс.

— Да, пишет. Но я ж не ценитель, ты знаешь.

— Ну да. А там, дальше кто?

— Там ребята наши: Скиттлз, Эмэндемс, Пикник, Чупс. Скит волосы выкрасил в разные цвета, мы его теперь так и зовём Радугой. Они с Дэмс вроде как вместе. Пик с Чупс — мои корефаны. Ты их не знаешь, наверное. Родители Чупс приехали сюда в передвижном доме, когда тебя уже не было, и остались. А Пик приезжал на лето к родственнице, и мы подружились все. Он приезжает на праздники к нам и отпуска проводить. Я вместе с ними всю Мексику автостопом объехал, аж до Гондураса добрались. Жаль дальше не получилось. Чупс мировая девчонка. Никогда не унывает, никогда не жалуется и не устаёт. Идеальный компаньон. А Пик, наверное, просто идеальный. Всё умеет: и по звёздам ориентироваться, и охотиться, и готовить, и по-испански шпарит. — Сникерс с охотой загибал пальцы. — И танцевать умеет. Меня даже пытался учить. А, — махнул он рукой, — ничего у него не вышло.

— Вы вместе? — твёрдо спросил его Натс.

— Чё?

— Вы в отношениях?

Сникерс опять смутился аж до горящих щёк. Хорошо хотя бы костёр горел, и не видно было. Ну что за вопросы? Издеваться он, что ли, приехал?

— Нет, Пикник с Чупс. У них давно отношения. Он ей уже несколько раз предложение делал, а она всё никак. Не знаю, что ей не нравится. Я бы на её месте давно согласился. И нет, я его не люблю! — опередил он очередной неудобный вопрос Натса и глотнул из бутылки. — Я вообще никого не люблю.

Ребята шумели, звучала музыка. Высокий мужчина в очках и худосочный мальчик принесли хвороста.

— Это Дирол что ли? — спросил неуверенно Натс.

— А! А говорил, что не видишь!

— Я его по походке узнал. Только он так ходит, вечно ссутулившись. Кто это рядом с ним?

— Это его практикант. Дирол у него на кафедре преподавал. А Тик влюбился, видать, приехал к нему сюда. Он сам парень классный, но ходит за доком, как хвостик, смотреть иной раз жалко.

— Да как-то он жалким не выглядит, — заметил Натс, когда худосочный парень с размаху закинул в костёр приличной толщины охапку сухих веток.

— Это он перед доком выделывается. Потом будет ползать, как старикашка, по дому. Спина у него больная.

Сникерсу почему-то уж очень понравилось Тика жалеть вслух, как будто он так сам себя жалел, но Натс его снова прервал вопросом.

— Слушай, а кто это в кепке и с бородой?

— В кресле? Так это ж Марс!

— А чего это он?

— Ой, там такая была история! — Сник опять оживился. Сплетничать о других было куда интереснее, чем откровенно рассказывать о себе. — Он полез на крышу и навернулся оттуда. На самом деле его починили, он может ходить, но ноги болят из-за этого, поэтому Баунти возит его теперь на каталке. А ему только в радость. Он знаешь, как с ней управляется? В жизни не подумаешь, что перед тобой инвалид. И язык его так назвать не повернётся. Марс услышит — сразу яйца оторвёт.

— Баунти всё так же хороша, — заметил Натс.

— Чё ей плохеть-то? — проворчал Сникерс и запил свою ревность пивом.

— Но с тобой ей всё равно не сравниться.

— Слушай, вот зачем ты это всё? — не выдержал Сникерс. — Уехал, сто лет не писал, где ты, что — не известно. Теперь упал как снег на голову и прилип как банный лист к заду. Может, я тоже вёл себя, как придурок, мог бы хоть раз спросить, как твоё здоровье, но мне же и в голову не приходило, что у тебя может быть что-то не так. Но ты сам за эти годы тоже ни разу не написал. Я решил, что всё у тебя заебись, что ты наверняка себе кого-то нашёл. Только теперь я не понимаю, зачем ты приехал, и что тебе от меня надо? — Сник не заметил сам, как встал к Натсу ближе и выговаривал всё это прямо ему в лицо. Его не смущали блики огня на стёклах очков — он знал прекрасно, что Натс на него сейчас смотрит и видит достаточно; не смущало и то, что они были не одни — он не кричал, говорил спокойно, в драку не лез, вряд ли к ним кто-то кинулся бы подслушивать.

— Мне надо тебя, — так же спокойно ответил Натс и слегка улыбнулся. — Я до сих пор не могу понять, почему мы так глупо расстались. Мне кажется, ты был влюблён в меня. — Сникерса почувствовал себя голым на холоде, но всё равно не отвёл взгляд и не отвернулся. — Я тоже испытывал к тебе чувства, достаточно сильные. И ты очень дорог мне до сих пор.

Сникерса следом бросило в жар, голова слегка поплыла, но он всё равно не смог промолчать:
— Охуеть, как дорог, даже не узнал при встрече!

— Ты действительно повёлся? — недоумённо воскликнул Натс.

— Так ты мне ещё и наврал?! — возмутился Сникерс уже много громче, чем говорил раньше. Кое-кто из ребят на них оглянулся.
Сник стушевался и встал, как стоял раньше — рядом с Натсом, только, возможно, чуть ближе.

— Прости, пожалуйста, за этот дурацкий спектакль. С очками действительно ерунда какая-то. И про глаза я правду сказал. Но узнал я тебя ещё издалека, моментально, — Натс усмехнулся. — По твоим синим глазам.

— Ой, да завались уже, — снова смутился Сник, уже не пытаясь это скрывать. А когда посмотрел на него опять, вдруг заметил. — Я понял, кого ты мне в этих очках напоминаешь — Элтона Джона.

И тогда Натс приспустил очки до середины носа и, глядя ему в глаза, пропел:

blue eyes, baby’s got blue eyes



Уж что-что, а петь Натс всегда умел. Он ещё в школе на каждом концерте что-нибудь исполнял под гитару. У Сника аж ноги подкашивались от его голоса. Но это в юности, теперь он хмыкнул и рассмеялся, вновь ощущая ту самую, заветную лёгкость.

Он, наверное, должен был чувствовать себя глупо из-за того, что его столько лет держали в неведении, а теперь объяснили всё за пять минут, рассчитывая на понятливость и отходчивость, но, почему-то, не чувствовал. Наоборот, ему впервые за долгие годы было по-настоящему уютно. Потому что Натс был ему по-настоящему близким человеком, хоть они и не общались с ним долгое время. Разлука, оказывается, этого не изменила. И, видимо, в глубине души Сникерс надеялся на подобную встречу, потому что отбросить обиду у него получилось намного легче, чем казалось до этого.

— А ещё я ужасно соскучился по твоему смеху, — услышал он почти на ухо, и по спине побежали мурашки.

Тогда Сникерс понял, что, наверное, его сказка сбывается, хоть и с большим опозданием. Натс волновал его, как и раньше. Пусть они выросли и изменились в каких-то вещах — это было не важно. Это всё ещё были они сами. И Сникерсу это было важнее всего.

— А знаешь, я тебе тоже соврал.

— О чём?

Сник взглянул на него. Натс был теперь близко-близко и опять смотрел поверх очков.

— Я люблю…

И в этот момент кто-то из Твиксов выстрелил прямо из окон на втором этаже ракетой, и разразился салют.

Они долго думали, где им обосноваться.
Сникерс устал от долгих зим, преследующих его всю его жизнь, он всегда мечтал жить у океана, но во Флориде было слишком жарко. А в Калифорнию дольше лететь из Европы. Командировки у Натса случались нечасто, примерно раз в два-три месяца, но и эти разлуки Сникерс воспринимал тяжело, и если можно было сократить время, проведённое врозь, он был обеими руками «за». Поэтому, взвесив все плюсы и минусы, они поселились в Новом Орлеане. Тут и ремесло Сникерса пригодилось: он на удивление быстро обзавёлся клиентами из музыкантов и прочей творческой братии, от заказов иной раз было не продохнуть, но ему было в радость.

Город ему тоже очень понравился, особенно старые кварталы — загадочные и иногда жутковатые. Здесь каждый камень хранил историю, каждый сантиметр пропитан музыкой. Снику нравилось жить в атмосфере непрекращающегося праздника, но веселиться от души он не мог в одиночку. И когда Натс возвращался домой, Сник каждый раз тащил его в бар или клуб, если Натс не был занят работой, конечно же.

Сами они жили в доме без привидений — высоком и современном, — на двенадцатом этаже с большой лоджией с видом на старый город. И Сник обожал их жилище, хотя восстанавливать чистоту после недельного отсутствия Натса всегда было делом хлопотным. Чаще всего Сник читерил — вызывал клининговую компанию, — но в канун дня Бобов было сложно найти свободных людей, особенно, если вспомнил о необходимости в тот же день.
Поэтому Снику пришлось делать всё самому. Он собрал со столов и подоконника и перемыл гору грязной посуды; выгреб из-под кровати, постирал и повесил сушиться груду носков и другого белья (он даже хотел кое-что погладить, честно хотел, но на это времени не хватило); пропылесосил и помыл полы; вытер пыль со всех поверхностей, попутно гоняя белок (обычных белок, которых Натс умудрился однажды спасти и оставить дома, и которые норовили влезть хвостами то в самые пыльные уголки, то в оставленные Сникерсом лужи); заказал и получил праздничный ужин; хотел украсить квартиру традиционными плодами, ветками пальмы и прочими прибамбасами, но на гирлянде сломался и рухнул пластом на диван. Усталость взяла своё, он быстро и крепко уснул, как, впрочем, всегда после долгой изматывающей тренировки. А такая уборка могла быть запросто к ней приравнена.

Но, положа руку на сердце, Сникерс чувствовал себя лучше, когда занимался такими вещами сам. Правда, не только поэтому он был доволен собой этим вечером. Самое главное — он приготовил для Натса особенный подарок. Здесь сошлось всё — и день Бобов, и их с Натсом «первая годовщина», и ещё кое-что. И подарок его должен был стать во всех смыслах символичным. Поэтому, абсолютно довольный собой Сник уснул на целых шесть часов, а разомкнул глаза, когда уже было темно. Он сначала не понял, где он и кто он. Потом рядом с ним вспыхнул белым прямоугольником телефон и осветил, как ему показалось, сразу полкомнаты.

Натс в этот раз улетел не так далеко — всего-то в Мадисон, штат Висконсин, но и оттуда зимой можно было не выбраться, особенно, если север снегом заваливало, как сегодня. Сникерс, конечно, переживал, но не унывал, считая, что Натс обязательно что-то придумает. Он же не просто так всегда был самый умный. И фраза, застывшая на экране: «Кажется, я здесь завис», чуть не парализовала его в первые три секунды.

Сник уже нарисовал себе и одинокий вечер, плавно переходящий в ночь, в компании белок, и подарок, который будет лежать без дела ещё очень долго, и Натса, сидящего в зале ожидания в аэропорту.

А там ли он на самом деле? Или снова решил исчезнуть, как уже сделал это однажды?

Но что-то ему подсказывало, что не стоит рубить с плеча. Поэтому Сникерс открыл мессенджер и уставился на сообщение: «Кажется, я здесь завис. Билетов нет». Вот и всё, подумал с горечью Сник, закончилась его сказка. Как вдруг у двери раздался звонок.

Он чуть не упал, подскочив с дивана, и полетел открывать дверь.

Натс улыбался, с мороза пах свежестью и чем-то сладким.

— Я по пути заглянул в Синнабон…

— К чёрту Синнабон! — Сник втащил его в дом с чемоданом и обнял так крепко, что затрещали кости. — Как ты добрался? Билетов же не было! — тут же затараторил он на ухо, оглушая.

Натс усмехнулся.

— Похоже, кто-то проспал полдня.

— Откуда ты знаешь?

Это было особенно странно, потому что они до сих пор стояли во тьме. Натс включил свет.
— Ну, так и есть. Ты сообщения дальше первого не прочитал? А там всё было написано.

Он попытался выбраться из пальто, но с обнимающим его Сникерсом это было немного проблематично.
Тут и любимцы забрались на плечи, и стало совсем по-домашнему уютно.

Они разобрались с вещами, покупками и одеждой, и Сник пошёл греть их давно остывший обед, пока Натс приводил себя в порядок с дороги. Правда ему стало не до обеда, когда Натс вернулся, обнял его со спины, прижавшись всем телом, и промурлыкал в затылок:
— Кто бы мог подумать, что ты такой хозяйственный.
И за косичку зубами цапнул.

— Иди ты, — Сникерс немного пошевелился, изображая тычок локтем в рёбра, но больше не дёрнулся. От поцелуя снова всё перевернулось внутри, как в первый раз. Он потёрся затылком о лоб Натса, продолжая лениво следить за плитой. — Как же ты всё-таки выбрался?

— О, это волшебная история. Линдта помнишь? Длинный такой, брюнет, характер нордический. Он не из нашей конторы, но тоже коллега, мы как-то пересекались с ним по работе, и ты там был.

— Ну? — Сник не помнил, да это было и не особенно важно.

— Он тоже был в Мадисоне и успел купить билет. А был он там, оказывается, не один, а с дамой сердца, которую очень давно обхаживал, но не решался сделать ей предложение.

— И что? — Сник уже заподозрил неладное, но ещё не понимал, как одно с другим связано.

— Поскольку дама его сердца оставалась там ещё на пару дней, Линдт, в случае положительного ответа, тоже остался бы с ней, поэтому я его уговорил сделать ей предложение прямо в аэропорту, когда она его провожала. Она согласилась, он сдал билет, а я его тут же выкупил.

— Серьёзно?! — такие поступки были на Натса совсем не похожи.

— Абсолютно, — он со счастливым видом забрал у Сникерса ложку и стянул со сковородки кусок еды. — Кажется, погрелось, выключай.
Сник пребывал в замешательстве.

— Не думал, что ты такой манипулятор, — он отвернулся от плиты и тут же забыл о еде.

— Они встречаются уже четыре года, сколько можно резину тянуть? — Снику было странно смотреть, как Натс со спокойной душой рассуждает о таких важных и сокровенных для кого-то вещах.

— А если бы она отказалась?

— От адвоката с четвертью миллиона в год и кольца Тиффани с бриллиантом в два карата? Знаешь, кстати, сколько оно стоит в дьютифри?

— Да какао бобы, разве в этом дело?! — Сникерс был искренне возмущён. Он никогда не воспринимал отношения с кем-то в качестве возможности обогатиться.

Натс усмехнулся задумчиво.

— В нашей среде, к сожалению, брак по расчёту — распространённая практика.

— Странно тогда, что ты меня выбрал — нищеброда без миллионов и дорогущих колец.

Натс изменился в лице. Он дотянулся до Сника, схватил его за руку и, усадив к себе на колени, крепко обнял.

— Никогда так больше не говори, слышишь? Ты другой. И я другой. И у нас всё иначе. И мне никогда от тебя ничего не было нужно, наоборот, я готов отдать тебе самое дорогое, что у меня есть. — Тут Сникерс вспомнил их давний обмен подарками и у него словно ком в горле застрял. — А по поводу этих двоих… Не знаю, что Гарден на самом деле чувствует, но выглядела она по-настоящему счастливой. А уж за Линдта я уверен, как за себя, иначе он столько лет не терял бы на глупые сомнения.

Сникерс погладил его по щеке, сдвинул очки с лица на макушку и поцеловал. Он не любил говорить лишних слов, когда Натс откровенничал — боялся разрушить ту магию, что начинала твориться вокруг.

— Кажется, что-то сгорело, — услышал он и, чертыхнувшись, бросился выключать.

Поздний обед, хоть и слегка пережаренный местами, принёс много радости. Сник рассказал о последних работах, похвастался новыми знакомствами и автографами, Натс вкратце изложил суть поездки, а потом ему кто-то набрал. Сник прождал его двадцать минут и уже волноваться начал, но тут Натс вернулся с улицы странно воодушевлённый, если не сказать взбудораженный.

— Сядь! — провозгласил он на всю квартиру с порога. Сник так и сел, как был — с полотенцем в руке и белками по плечам. Не раздеваясь, Натс прошёл к нему на кухню и остановился буквально в метре, что-то держа за пазухой. — Ты мне однажды сделал подарок, пожертвовав вещью действительно дорогой для тебя.

У Сникерса что-то оборвалось внутри.
— Да ладно!

Видимо, Натс решил, что хватит с него на сегодня мучительного ожидания, поэтому без лишний прелюдий достал из-за пазухи скейт. Его старый скейт. Не просто похожий — в натуре его. Там даже надпись — «Быстрее ветра», — сделанная чёрным маркером, сохранилась.

Сник подскочил тут же, начал его ощупывать, гладить поверхности, вспоминать.
— Как? — только и смог произнести он.

— Это было достаточно сложно, его продавали несколько раз, но мне удалось.

— Ты волшебник. Ты просто грёбаный волшебник, мать твою! — кинулся Сникерс Натсу на шею, и белки прыснули в разные стороны, почти как слёзы из глаз. Он ведь думал, что в жизни больше его не увидит. И даже если кататься уже не сможет — центр тяжести сместился, да и гибкость уже не та, — всё равно эта вещь для него была по-настоящему знаковой. Как возвращение домой после долгого и путешествия.

Сник так растрогался, что едва не забыл про свой подарок. Столь же весомый и равнозначный.

— Тогда ты, наверное, не удивишься копии твоей детской приставки, — проговорил он, прижимаясь ко всё ещё колкой от зимней прохлады груди.

— Серьёзно? И картриджи есть?

Сникерс немного ослабил хватку и посмотрел в удивлённо-восторженное родное лицо.

— А то, — кивнул довольно Сникерс.

Натс лихо наклонил его на одной руке так, что Сник чуть не поскользнулся пяткой на кафеле.

— Так чего же мы стоим? Пойдём скорее играть.

Но до приставки они добрались только утром.

@темы: Сникерс, Натс, Джен, Слэш, PG-13, Фанфики

---

[Jinli hua long]

Название: Tutti i miei sbagli
Фандом: Ассорти
Пейринг: Роше, Рафаэлло, Тик-Так, упоминается Ронднуар, в прошлом – Роше\Рафаэлло, намёк на Марс\Рафаэлло и Роше\Ронднуар (он очень тонкий, но есть))
Тема: выстрел
Объём: 767 слов
Тип: джен, слэш
Рейтинг: PG-13
Саммари: «всё сложно» не в соцсетях, а в жизни Ферреро – это когда ты стреляешь в брата.
Примечание: мафия!ау

– Стреляй, – равнодушно бросил Роше, как щитом прикрываясь мальчишкой Форрестов. Не важная птица, обычный курьер, расходный материал. – Второй пулей убьёшь.
Он бы уже выстрелил. Смерть рядового даже не солдата – мизерная цена за убийство пусть и временного capofamiglia. Да хоть бы и sotto capo…
Рафаэлло медлит. А ведь Роше лично учил его: видишь врага – жми спусковой крючок. Думать будешь потом. Некстати вспомнились их уроки, и то, как краснел Раф каждой раз, когда Роше прикасался к нему, желая поправить его стойку или хват. Совсем тогда ещё неопытный и невинный мальчик, он неумело пытался скрыть свою почти детскую влюблённость, но палился на каждом шагу.
Роше не следовало поддаваться, но он поддался. Нарочно. Его главная ошибка в жизни.
– Чего ты добиваешься?
А вот это уже ошибка Рафа. Куда большая, чем влюбиться в своего кузена.
– Ничего.
На мгновение в голову закралась предательская мысль о том, что было бы неплохо, если б Раф и правда убил его здесь и сейчас. И никаких проблем больше – никакой ответственности за семью, борьбы со всеми, кто не желает воспринимать его – numero duo – главой, разрывающего сердца беспокойства за Ронда и так далее. Просто… ничего.
– Я учил тебя не этому, Рафаэлло. Не вопросы задавать. Помнишь?
Помнит. Всё помнит – всё, чему Роше его научил. И краснеет, даже сейчас.
Рафаэлло всё ещё прекрасен. Такой хрупкий с виду, но стальной ферреровский стержень не удалось уничтожить даже Керстин. Роше был со многими, но ни у кого не было столь нежной кожи. Никто не стонал и выгибался под ним так. Не кусал так губы, стесняясь и зажимаясь, в тысячный раз, как в первый. И так охотно раскрепощался от ласковых слов и осторожных прикосновений…
– Ты мне не враг, – ответил Рафаэлло. Тихо, неуверенно. Роше фыркнул.
– Ошибаешься, Форрест. Снова.
Рафаэлло дёрнулся, как от удара.
– Снова, и опять, и еще раз… – он отпихнул форрестовского пацана в сторону. – Ты бы уже убил меня, вновь обезглавив клан, но ты даже не удосужился за это время снять пушку с предохранителя. Я ухожу.
Рафаэлло понял его задумку – слишком поздно. Он лишь на пару секунд опустил свой «Кольт», чтобы бросить взгляд на предохранитель. Тут-то и прозвучал выстрел. Рука Рафаэлло бессильно повисла, перебитая пулей. «Кольт» грохнулся на пол.
– Молодец, – сухо бросил Роше. Точно так же скупо похвалил его отец, когда он впервые оказался под дулом револьвера. Ему было десять, «Беретту» держал Ронд. Отец скомандовал: «Пли», и Ронднуар выстрелил. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от уха Роше. «Не обоссался? – спросил отец, и Роше помотал головой. Он совсем не боялся – разве Ронд может промазать? Нет, тогда он уже считал старшего брата идеальным, не способным ошибиться. – Молодец! В тебя будут стрелять, ты – Ферреро. Не осрамись».
– Спасибо, Роше, – дрожащим голосом ответил Тик, появляясь из тайной ниши, где всё это время прятался. Он смотрел на Рафаэлло с болью во взгляде, будто это не он, а в него сейчас выстрелили и попали, но не в руку, а в самое сердце. – Уходим?
Он смотрел на Роше с молчаливой мольбой. Теперь уже Форресты были под прицелами двух «Беретт». Роше точно знал: видишь врага – стреляй, думать будешь потом. Всё остальное – ошибка. Но, как оказалось, даже Ронд ошибиться всё-таки может, что уж говорить о Роше, который, кажется, только этим и занимается?
– Зачем ты втянул его в это? – в голосе Рафа звучит страх и гнев.
– Зачем ты предал Семью? Зачем ты греешь постель того, из-за кого мой брат и capofamiglia лежит в коме?
Роше нажал спусковой крючок. И ещё раз, и опять, и снова. Он меток – пули свистят вокруг Рафаэлло, не задевая его. Тик прикрыл глаза, но помешать не пытался. Он полгода уламывал Роше и Ронда взять его в дело. «Я – Ферреро, – упрямо твердил он. – Я хочу вам помогать. Я хочу быть полезен семье!» Вот зачем, но об этом Рафу знать не
обязательно.
– Я не… – Раф осёкся. – Неважно. Ты не должен был втягивать в это Тика! Это мелко!
– Я тебе ничего не должен, – поправил Роше. Ему очень хочется выпустить ещё один патрон. В лоб. Себе. Только вот смерть – это роскошь, которую он не может себе позволить. – Уходим, Тик.
Они уходят. «Кольт» валялся у ног Рафаэлло. Тот даже не попытался его поднять и убить их. Он вообще не шевелился. Молча смотрел им вслед с тоской во взгляде.
И уже в безопасности родного поместья Роше обнял дрожащего Тика. Тот тихо плакал, но повторял упрямо: «Я – Ферреро, я буду с вами. Я готов сражаться. Даже с Рафом!» и ревёт ещё сильнее. Хрупкий мальчишка с ферреровским стержнем внутри.
– Ронд мне по шее даст, когда вернётся, – Роше запретил себе думать «если». – И тебе тоже, вот увидишь.
Лишь бы вернулся только… А там неважно!
– Лишь бы вернулся, – словно прочитав его мысли, выдохнул Тик. – Я согласен по шее.
Роше был согласен на что угодно. Вообще. Вот только здесь от них ничего не зависело…

@темы: Джен, Роше, Рафаэлло, Ронднуар, Мафия!АУ, Слэш, PG-13, Фанфики, Марс

---

[Jinli hua long]

Название: Пикник на обочине (жизни)
Фандом: Ассорти
Пейринг: Пикник, Холс, Марс, Рафаэлло (его к ним Кай отправил))
Тема: растерянность
Объём: 1004 слова
Тип: джен
Рейтинг: PG
Саммари: Пикник поссорился с отцом и решил уйти в проститутки.

К своим шестнадцати годам Пикник полностью разочаровался в жизни. Окончательно и бесповоротно. Ну ещё бы не разочароваться, если, по мнению родителей, он уже взрослый, когда надо навалить на него кучу обязанностей, и совсем ещё дитя, если речь идёт о правах!
– Если я уже достаточно большой, чтобы присматривать за Флейком и расчищать дорожки от снега, я могу и гулять дотемна, и брать твою машину, и курить травку, и… – загибая пальцы, перечислял Пикник. Он с вызовом посмотрел на отца. Тот же удостоил его лишь насмешливо-снисходительным взглядом и спокойно сказал:
– Не можешь.
– Да какого хера?! – взвился Пик. – Это, блин, нечестно!
Почему мир принадлежит дряхлым старикам, таким, как его папаша, а он должен тратить лучшие годы жизни на всякую ерунду? Да они, наверное, просто завидуют, что их молодость позади, вот и отрываются на детях!
– Я уже не пиздюк, чтобы указывать мне, что делать! Флейку вон указывай, а меня воспитывать поздно!
Пик просто кипел от гнева. Отец оставался до бесячки хладнокровным.
– Ты пока что живёшь за мой счёт, – напомнил он. – Вот будешь сам зарабатывать, тогда и поговорим. А пока свою «взрослость» показывай кому-нибудь другому.
И прибавил почти заботливо:
– Не лопни от злости, похороны нынче недёшевы.
Пикник нахмурился. Сложил руки на груди. Ах так…
– Ну и отлично! – заявил он. – Я ухожу из дома. Буду сам себя обеспечивать! Мне твои деньги не нужны!
Если отца это хоть капельку и впечатлило, вида он не подал.
– Могу я поинтересоваться, куда ты собрался? – спросил он достаточно, впрочем, равнодушным тоном. – На панель?
– А хоть бы и на панель! – согласился Пик в пылу ссоры. – Вот сейчас прямо и пойду!
– Ну иди, – Холс и не подумал его удерживать. – Кому ты там нужен, дубина здоровая? Никто на тебя не польстится!
– Если даже на тебя польстился твой прилизанный студентик, уж я и подавно кого-нибудь подцеплю! – воскликнул Пикник.
– Лишь бы не гонорею, – отец вынул из кармана и кинул ему цветную картонку. Пик поймал её машинально и обнаружил, что это презерватив с клубничным вкусом. – Удачи.
С этими словами он развернулся и ушёл, оставив за собой последнее слово.

Не то, чтобы Пикник Кэдберри шестнадцати лет от роду, наследник благородной фамилии, когда-либо мечтал о карьере проститутки, но желание доказать отцу, что тот его недооценивает, взяло верх над иными амбициями. Азарт охватил его, приглушив голос разума. Так Пик оказался на обочине – в прямом и переносном смыслах.
К сожалению, дела складывались не так уж и радужно. Машины не просто не останавливались рядом с ним, а ещё и прибавляли ходу, вгоняя его в пучины отчаяния. Он ведь надел свои лучшие кожаные штаны и художественно изодранную майку. Неужели он настолько несексуален? Может, потенциальных клиентов отпугивает бита? Нужно было оставить её дома. Но ведь он никогда туда не вернётся – это во-первых. А во-вторых, вдруг бы кто к нему прицепился! Нет, с битой он не расстанется! Она – его лучший друг!
Проводив взглядом очередную машину, Пикник вздохнул. Уже почти совсем стемнело, и его конкурентки, дефилирующие в мини-юбках все нашли своих клиентов. Может, ему тоже надо было надеть юбку и каблуки? Так поди ещё отыщи женские туфли его размера! Да и не умеет он ходить на них, того и гляди – упал бы да сломал себе шею. Такой себе вариант. Эх… ну что с ним не так? Почему его никто не хочет?
– Работаешь, пацан?
Рядом с Пиком тормознул полураздолбаный чёрный «Харлей». Бородатый мужик в потрёпанной кожанке – байкер поди или рокер – прокуренным хриплым голосом обратился к нему. Пикник с энтузиазмом закивал.
– Сколько?
– Э, ну… – а вот теперь он замялся. Он и понятия не имел, сколько берут за свои услуги «жрицы любви». – Двадцать баксов! – наконец, выпалил он, назвав первую пришедшую в голову сумму. – В час!
– Нормально, – кивнул «байкер». – Садись. Прокатимся.
Пик торжествующе воздел руку аки Фредди Меркьюри на известном меме. У него получилось подцепить клиента! Он крут, йу-ху!

«Харлей» скакал по хреновому асфальту каких-то ебеней. Пик вцепился в Марса – так представился клиент – и думал о том, что вот они ещё даже не переспали, а у него уже болит вся задница. С этой мысли он перешёл на вот это самое «переспать» – как оно будет вообще? Пик только целовался и то с девчонкой, а тут… вот такой брутальный чувак, с щетиной, воняющий сигаретами…
Как-то идея зарабатывать на жизнь таким замечательным способом резко потеряла привлекательность. Может, битой его огреть и сбежать? Но на ходу страшно, да и в чём он виноват? Никто Пикника насильно на панель не тащил!
Пик совершенно растерялся. Что же ему делать? Если он не пойдёт до конца, то отец его на смех выставит. Нет, уж это точно исключено! Значит, надо стиснуть зубы и терпеть, даже если будет больно и неприятно.
От этой мысли ему стало как-то совсем уж грустно. В голове даже промелькнуло было, что не такой уж он и взрослый на самом деле…
И тут Марс остановился.
– Приехали. Слезай.
– Какого хера? – Пик глазам своим не поверил. – Это что, типа… церковь?
– Наблюдательный, – Марс, едва припарковавшись, полез в карман, достал и прикурил сигарету. – Ну чего так смотришь? Поди, не летающая тарелка.
– И чего, мы будем прямо здесь?
Вот теперь Пик офигел окончательно. Таким растерянным он не чувствовал себя ещё никогда. Ну это же типа так нельзя, наверное?
– Преподобный Марс, кого вы привели? – вдруг раздался в темноте чей-то голос. Из церкви вышел… Поначалу в неверном свете тусклого фонаря Пикнику показалось, что это и не человек вовсе. Был он бледен, светел и кудряв, словно ангел, но глаза его горели демоническим красным. «Альбинос», – постепенно дошло до Пика. Во всяком случае, он на это надеялся.
– Не зови меня так, Рафаэлло, я официально нерукоположен, – отозвался Марс. – Эта заблудшая душа во имя Господа нашего Иисуса и своего спасения поможет Снику и близнецам расчистить наш подвал за двадцать долларов в час.
– Что? – Пикник чуть не сел, где стоял. Они ведь на это не договаривались!
– Прекрасно, – заулыбался Рафаэлло. – Он выглядит сильным мальчиком. Уверен, он быстро управится с этим делом с Божьей помощью! Пойдём, я провожу тебя.
Так Пикник понял, что пасть ему сегодня не удастся. А ещё через полчаса– почему. У Иисуса, оказывается, на него совсем другие планы! Интересно, какие? Сникерс говорит – это только Марс знает, и, может быть, Рафаэлло. Что ж, придётся их хорошенько расспросить. А то ишь чего вздумал Иисус этот – за него решать!
Как будто ему отца было недостаточно!

@темы: Джен, Пикник, Юмор, Рафаэлло, Холс, PG, Фанфики, Марс

---

[Jinli hua long]

Название: Сказка для Натса
Фандом: Ассорти
Пейринг: Натс\Сникерс, Фрей, Комильфо, Несквик
Тема: Смех
Объём: 730 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG
Саммари: Натс попросил Фрея написать сказку…
Предупреждение: здоровые семейные отношения, безусловная любовь и принятие. В наше время повального фапа на абьюз и насилие, об этом, кажется, надо предупреждать.


Они сидят втроём на кровати: Несквик у него на коленях, Натс – рядом, и читают большую книгу сказок. Читает Фрей, двухлетний Несквик рассматривает картинки, Натс сосредоточенно слушает. Он уже «взрослый», ему шесть, и он серьёзен не по годам. Натс много думает и задаёт вопросы. Иногда – непростые.
– Когда я вырасту, я тоже полюблю принца? – спрашивает он, и Фрей теряется.
– Принцессу, – поправляет он и тут же понимает, что это не единственный вариант. То, что для него по умолчанию, не обязательно должно быть таковым для сыновей. Что любой из них может однажды привести мальчика и сказать: «А это мой…» А кто, собственно?
Нет, Фрей, конечно, не гомофоб. Просто он никогда об этом не думал.
– Или принца. Не имеет значения. Кого бы ты ни полюбил, мы с мамой будем рады!
Натс кивает. Несквик сосёт большой палец с таким важным видом, будто от этого зависит судьба вселенной. Принц на картинке улыбается принцессе у алтаря.
Этим заканчиваются все сказки, кроме тех, что так начинаются.

Натс приходит в его комнату в три часа ночи. Фрей трёт глаза, зевает и помогает ему влезть на кровать. Несквик тихо сопит в своей колыбели. Натс старается его не разбудить.
– Я – мальчик! – заявляет он шёпотом и раскрывает толстую книгу, которую приволок с собой. Это энциклопедия для подростков, глава о половом воспитании. – Я проверял.
Натс тыкнул в картинку, на которой изображены обнажённые люди.
– Я проверял, – повторил он. – А тут написано, что мальчики любят девочек. И всё.
Фрей вздохнул. Он понимал, что разговаривать с детьми на эту тему рано или поздно придётся, но был уверен, что у него ещё есть хотя бы пара лет, чтобы подготовиться.
– Это… старая книга. Устаревшая. Её авторы не всё знали. Неважно мальчик ты или девочка, неважно, кого ты любишь… Всё нормально, Натс.
Он правда так думал, хоть сам всегда любил только женщин… женщину. Одну. Конкретную. Мать его сына. Авантюристку. Вольную птицу Комильфо. И уж конечно, они примут своих мальчиков – а Натса Фрей тоже считал своим – любыми.
– Тогда нужно написать новую, – решил Натс. – Ты ведь умеешь! Напиши сказку про принца и ещё одного принца! А то я таких никогда не читал!
– Напишу, – обещает Фрей. – Ложись-ка спать. Поздно уже.
– Угу, – бурчит Натс, и засыпает у него на кровати, обняв энциклопедию.
Наутро Фрей садится за книгу. Она становится любимой сказкой Натса.


«Всё-таки, принц», – понимает Натс однажды. Ему четырнадцать, его принцу примерно столько же. Он заплетает в короткую смешную косичку частично выкрашенные в синий цвет волосы, ходит весь в ссадинах, родился, кажется, в обнимку со скейтом и смеётся так заразительно, что невозможно не улыбнуться в ответ. Они познакомились в Америке, прилетев туда с мамой. Пока та носилась по премьерам, фуршетам и презентациям, Натс с Несквиком просто гуляли по улицам, забираясь в совершенно нетуристические места. Так они и отыскали эту рампу для скейтбординга – облупившуюся, грязную, но всё ещё привлекающую любителей скейта. Несколько мальчишек и девчонок катались там, выполняя разные трюки, но Натс смотрел только на одного. Того самого, чей звонкий смех заставил его свернуть в арку во внутренний двор, где всё это они и отыскали.
На своего принца с пластырем на носу. На Сникерса.
Что тут поделаешь? Иногда принцы – они такие.

– И жили они долго и счастливо, – сказка заканчивается так, как и должна, но Натс весело добавляет, – И умерли в один день от землетрясения.
Сникерс смеётся. В сознании Натса, его смех – россыпь серебристых искр. Их собрать бы, расфасовать по этим маленьким бутылькам с пробкой, которые носят на шее… Он шёпотом делится этим с Несквиком. Тот отвечает: «Я могу. Хочешь?»
Натс, конечно же, хочет.
– Только типа я не понял, а почему, ну в смысле, они же… Ну… как педики, что ли?
Сник смешно морщится, вертится, как будто на кнопки рассыпанные примостил свою задницу (красивую, чего уж там) – ни минуты не может посидеть спокойно. Говорит он тоже смешно. Не то, чтобы в его речи было много слов-паразитов – скорее, среди его слов-паразитов иногда встречаются более-менее литературные.
– И чего? И они прям поцеловались? Вот прям в губы? Как с девчонкой? Это же ну, вроде как, полный отстой! Как так можно вообще?
Тут бы обидеться, но обижаться на Сникерса невозможно, и Натс улыбается.
– Вот прям и поцеловались. Ничего тут сложного. Показать?
– Угу, – Сник смотрит на смартфон Натса, наивный американский мальчик. – Покажи.
Натс прячет смартфон в карман. Придвигается ближе. Одной рукой обнимает Сникерса за талию, вторую кладёт ему на плечо.
И показывает.
Глазами Сник хлопает тоже смешно. А целуется совсем неумело. А потом скачет, шипит, и орёт, что он не педик. И дуется – глупая, мол, шутка.
А Натс понимает: ему понравилось.

@темы: Сникерс, Натс, Комильфо, Несквик, Фрей, PG, Слэш, Фанфики

---

[Jinli hua long]

На этот раз вышло мини. И тут я, наверное, временно прервусь с табличкой и попишу что-нибудь из больших фиков. Ну а пока - вот.

Название: Психопомп и принцессы
Фандом: Ассорти
Пейринг: Несквик\Афтер Эйт, Натс, Кюсхен, Ройс Нама, Скиттлз, Линдт, Пикник, Экстра, Орбит, Файв
Тема: тишина
Объём: 2024 слова
Тип: слэш, джен
Рейтинг: PG-13
Саммари: Трудовыебудни психопомпа Несквика. Продолжение драббла "Несквик в тумане".
Предупреждение: смерть персонажа
Примечание: за такой странный набор и распределение персонажей по ролям прошу винить чат-бота по имени Кай из ролевой конфы по Ассорти.


Каждое утро Несквик уходит в туман на поиски тех, кому нужна его помощь. В его рюкзаке всегда лежит верёвка (потому что без неё никак), и лежит вилка (потому что она железная), а любимый кактус (хоть Несквику уже и не особенно страшно) стоит рядом и ждёт своего часа. Он привык. Они все привыкли.
Натс тумана видеть не может вовсе. Ему не надо. Он ведёт учёт. Он отчитывается перед аудитором. Он покупает продукты. Он исчезает внезапно и появляется, когда захочет. Ему и проще и тяжелее, но никто из них троих не выбирал свою роль. Натс вообще здесь не при чём – просто ему (не)повезло с братом.
Афтер видит всё. Он стоит у окна и смотрит, как фиолетовый пар поднимается от земли, окутывая Несквика, поглощая его, растворяя в себе. Афтер полгода провёл в тумане – это во-первых.
Во-вторых, он – якорь.
Он стоит у окна, нервно барабаня пальцами по подоконнику, и неважно, какой уже это по счёту раз – он не может не волноваться. Он боится, что Несквик останется там навсегда, хоть и знает, что психопомпа туман не удержит, если якорь держит его сильнее. Если Несквик однажды не вернётся назад, это будет только его, Афтера, вина. Только всё, что он может – и должен – делать, это верить и ждать. И он ждёт и верит.
Время тянется жёваной жвачкой. Афтер каждую вечность бросает взгляд на часы, с которыми не расстаётся никогда. Часы показывают, что прошла минута. Туман появляется после восьми утра и тает не позже половины девятого.
В мире Афтера проходит примерно двадцать, а то и тридцать вечностей.

***

Каждое утро Несквик уходит в туман. Натс не может его видеть, но ему и не надо. Он вообще здесь не при чём, просто привык помогать младшему брату. Какая разница с чем? Кто-то должен вести учёт проведённых, он взял это на себя. Ему лучше даётся работа с таблицами, и он не боится аудитора, в отличие от Неса.
Аудитор приходит, когда пожелает, и неважно, где в данный момент находится Натс. В это утро он вновь появляется в доме, не утруждая себя открыванием двери. Как всегда. Не удостоив вниманием застывшего у окна Афтера, он идёт к дивану, где Натс расположился со своим ноутбуком, ложится, закинув свои длинные ноги к нему на колени и болтает о каких-то уличных гонках и белобрысом засранце. Аудитор высок, худощав и рыж. Он родился в тумане, но никогда туда не возвращался, после того, как его вытянули в мир живых. Он живёт обычной человеческой жизнью, ну разве что иногда проходит сквозь двери – с кем не бывает, в самом-то деле? У него есть семья и работа, множество безумных идей и какие-то засранцы с волосами всех цветов радуги. Натс выяснил, как зовут его люди – просто так, потому что он может.
Несквик боится его до кроликов. Натс – ни капли.
– Трепло, – выносит он свой диагноз, когда аудитор затыкается. – Отчёт слушать будешь?
– Зануда! – не остаётся в долгу тот и добавляет весело, – Это от недотраха. Найди себе кого-нибудь, мой тебе совет.
– Непременно, – обещает Натс. – Итак, на этой неделе…
Аудитор слушает молча, ничего не записывает, не смотрит на таблицы. Натс понятия не имеет, кому и зачем он передаёт эту информацию. Ему всё равно.
– Неплохой улов. Ну бывай, пора мне!
Аудитор кивает, улыбается, встаёт с дивана.
– Ciao, Кюсхен, – бросает ему в спину Натс. Тот оборачивается резко, цедит что-то нечленоразборное, но с отчётливым привкусом «scheise» и пропадает, не дойдя, приличия ради, даже до двери.
Афтер не отрывает взгляда от окна. По внутренним часам Натса прошло полвечности. По мнению ходиков на стене – десять минут.

***

Каждое утро Несквик уходит в туман. В его рюкзаке всегда лежит верёвка (потому что без неё никак), и лежит вилка (потому что она железная), а любимый кактус (хоть Несквику уже и не особенно страшно) стоит рядом и ждёт своего часа. Несквик – психопомп, проводник душ, застрявших на берегу Леты между жизнью и смертью.
Он просыпается в половине восьмого. Эти полчаса – только для Афтера. Он – его якорь, так было решено не ими ещё до их рождения, но Несквика это абсолютно устраивает. Каждый психопомп выводит своего якоря первым. Или не выводит и растворяется навсегда, став частью тумана. Им повезло, но чтобы везло и дальше, так важны эти полчаса. Афтер даёт ему заземление. Несквик впитывает глазами, носом, мозгом, сердцем – всем собою – каждую мелочь: запах его волос и вкус его губ, бледность кожи и шероховатую монотонность голоса, цвета запахов и звуки вкусов, текстуры звуков и вкус цветов. Шепчет сбивчиво: «Я вернусь. Ты только жди меня, ты же будешь ждать?» И Афтер отвечает: «Ты вернёшься. Я жду, я верю. Ничего не бойся…»
Несквик и не боится почти. Он знает – Афтер боится за него.

Несквик уходит в туман. В его рюкзаке верёвка, и вилка, и любимый кактус. Несквик уже знает, что двери никогда не врут. За первой действительно находится принцесса. За второй она может находиться. За третьей – кролик.
Несквик видел тех принцесс. Несквик предпочитает кролика.

Кролик всегда разный, всегда ирреальный – то огненноглазый, то ярко-зелёный, то с мышьими ушами – как будто он плохо представляет себе, как нужно быть кроликом. Но сегодня за дверью Несквика ждёт сюрприз из сюрпризов. Перед ним стоит высоченный парень с бейсбольной битой. Он улыбается до ушей, протягивает Несквику руку и представляется:
– Пикник Кэдберри. Наконец-то, я забыл окончательно! Как же долго я этого ждал!
– Забыл что? – машинально ответив на очень крепкое рукопожатие, спросил Нес.
– Как выглядит кролик. Это значит, что я свободен! Я могу вернуться в мир живых! Сколько лет я провёл тут? Флейк, наверное, уже школу окончил… Как там предки, ничего не знаю. Соскучился даже по папаше! Ну, прощай, психопомп. Не увидимся больше!
– Поздравляю, – Несквик отходит, пропуская Пикника. – А как же…
– Новый появится. А сегодня уж через принцессу. Или полупринцессу, тут как повезёт.
Несквик кивает. Ага, да, чего уж тут непонятного? Пикник скрывается за туманом. Где-то в больнице он вскоре придёт в себя. Стоп! Кэдберри?
– Увидимся, кролик! – шепчет ему в спину Несквик. Виспа Кэдберри – лучшая подруга его матери. И пять лет назад её старший сын…
Несквик вздыхает. Времени всё меньше. Афтер беспокоится. Значит, пора идти к принцессам.

***

Люди боятся больниц. Их пугает мигание лампочек, писк и гудение приборов. Но, конечно, не Орбита; он врач, он знает: самый страшный звук в реанимации – тишина.
Но сейчас он испуган. Он не как доктор тут: женщина, что лежит перед ним, – его мать. Автомобильная катастрофа. Кома.
– Орбит, тебя ждут пациенты.
В кабинет заглядывает Файв. Орбит кивает. Здесь он не может ничем помочь. Там – может и должен.
Файв с закаменевшим лицом смотрит на сестру, сжимает кулаки, разворачивается на каблуках и уходит. Оперировать виновника того, что она оказалась здесь.
Орбит идёт за ним. Его ждут пациенты.
Мигают лампочки. Приборы гудят.

***

Если полупринцесса – это ладно ещё. Она – нормальный пацан. То есть, ненормальный, конечно, на всю голову больной, но это ладно. Главное – не поддаваться его безумию.
С полупринцессой Несквик впервые столкнулся на второй день. То ещё зрелище. Пышное белое платье, похожее на свадебное, всё измазано разными красками. Волосы тоже разноцветные, лохматые. Глаза шальные. Он ткнул пальцем в Неса и воскликнул, что тот – не лев. Постоянно про льва какого-то бормочет, всё ждёт его – что за лев, непонятно. Аслан что ли? Потом он начинает нервничать – и это уже страшно. Потому что он рисует, чтобы успокоиться. Рисует в уме – а всё, что он вообразит, появляется вокруг. Только в это не надо верить. Поверишь – пропал.
Несквик обычно сжимает кактус, колючки впиваются в руку – так и проходит.

Только ведь никогда не знаешь, кто из принцесс ждёт тебя за дверью! Несквику до сих пор везло – но сегодня явно не его день. Потому что ему пришлось нос к носу столкнуться с первой принцессой.
Почему она первая, почему нет второй, почему полупринцесса – полу и, вообще, парень – Несквик не знает. В этом тумане свои законы. Тебе никто о них не расскажет, но соблюдать ты их обязан. На ощупь, наобум – туман есть туман.
Эта одета во всё чёрное, а в лицо ей лучше не смотреть. Потому что оно всё время меняется – то заостряется, становится почти мужским, а правый глаз закрывается повязкой; то снова преображается в миловидное женское. Но и то и другое смотрят сурово, смотрят так, что не понимаешь, как заживо не сгорел под этим взглядом. Первая принцесса пугает сама по себе, пугает сильнее, чем кролик и аудитор вместе взятые. И против неё не поможет вилка, не помогут верёвка и любимый кактус. Она смотрит – молча – а у Несквика ватными становятся ноги, он дрожит, распадается, тает…
Тихий голос поёт знакомую песенку, фиолетовый голос, искрящийся, бархатный. Несквик цепляется за цвета, цепляется за звуки, за вкус и запах. «Я жду, я верю», – шепчет Афтер где-то там, в мире живых, и Несквик оживает, собирается в кучу, собирается с духом.
– Пропусти меня! – говорит он уверенно, резко. И принцесса его пропускает.

Ходить по воде совсем не сложно. Она проминается под ногами, хлюпает, но совсем не мочит сандалии. Ждут его обычно у берега, но не в этот раз. Пришлось здорово постараться, чтобы отыскать, наконец, сегодняшнего клиента. Этот парень добрался до середины Леты и сел на воду в позе лотоса. Симпатичный азиат с длинными волосами и спокойным лицом. Он рисует бамбук и птиц на воде пальцем, и они тают не сразу. Несквик садится рядом.
– Назови своё имя, – требует он.
– Ройс Нама, – представляется азиат. – Добрый день. Рад знакомству.
Он вежлив безукоризненно, и равнодушен в ещё большей степени. Несквик даёт ему выбор – таково правило. Если проходишь через первую принцессу, ты всегда даёшь право выбора. Если через полупринцессу или кролика – выбираешь сам.
– Куда пойдём, – спрашивает он. – К живым или мёртвым?
Ройс Нама пожимает плечами.
– Всё равно.
– Но ты должен решить! – Несквик злится.
– Всё равно. Могу подбросить монетку. У вас найдётся?
У него находится.
– Орёл – туда, решка – обратно.
Монетка крутится в воздухе. Несквик смотрит на неё с замиранием сердца. Ройс Нама – с безразличием. Орёл. Господи боже…
– Вот и решили.
Ройс Нама поднимается на ноги. Несквик набрасывает на него верёвку. Он ещё ни разу не водил на тот берег. Всё однажды случается впервые.
Он не спорит. Клиент сделал свой выбор.

***

Мир тонет в тумане, странном фиолетовом тумане. От него веет мятным холодом, он щиплет тело, как «взрывающаяся» карамель – язык. Экстра Ригли бредёт наобум, на ощупь – и выходит к дверям, обитым малиновым дерматином. Без стен, без окон – без всего. На одной написано: «Тут принцесса», на другой: «Или тут», на третьей – ничего. Она пуста. Она ждёт её. Она ждёт – и Экстра заходит, не может не зайти, это сильнее её.
Заходит и понимает: теперь у неё одна цель в этой (не)жизни – забыть.
Забыть, как выглядит кролик. Куда уж проще? Куда сложнее.

***

Мир тонет в тумане, фиолетово-чёрном. Здесь, у границы мира мёртвых, он такой. Несквик отвязывает верёвку. Несквик смотрит вслед Ройсу Нама, уходящему в страну-без-возврата. Там… спокойно.
Несквик перечисляет про себя: звуки и вкусы, цвета и запахи. Глаза Афтер Эйта темнеют от страсти, волосы пахнут росой и рассветом, бледная кожа на вкус, как солёная карамель… Несквик видит запахи, и слышит вкусы, и обоняет цвета – иначе никак. Несквик идёт обратно, туда, где живые. Туда, где его якорь, где его Афтер.
Он ведь верит. Он ведь ждёт. И он – лучшее, что с ним когда-либо случалось и случится.
Без этого тоже – никак.

***

Афтер Эйт стоит у окна, нервно барабанит пальцами по подоконнику. Прошло уже двадцать четыре вечности. Двадцать семь. Двадцать девять…
И вдруг туман тает, распадается на клочья, и Несквик машет ему рукой, и Афтер машет ему в ответ. И падает на пол, расслабившись резко, и обнимает колени. Его трясёт. Его облегчение размером с гору. Несквик вернулся.
А глаза у него пустые, а вокруг – аура смерти. Он улыбается, и от этой улыбки становится жутко. «Я был там, – говорит он. – Там спокойно».
– Только попробуй остаться! – шипит на него Афтер, бьёт наотмашь по щеке ладонью. – Я за тобой пойду, всё посмертие тебе испорчу!
Это несвойственное ему поведение, но так тоже надо. Больше ощущений, эмоций, звуков, больше привязок. Афтер Эйт опутывает Несквика собой, как паутиной. Афтер – якорь, он должен тянуть его обратно сильнее смерти.
– Я тебя люблю, – шепчет он. – Ты мне нужен. Не смей даже думать об этом, слышишь?
Несквик слышит. Обнимает его крепко. Целует в губы, щёки, скулы – беспорядочно, суетливо. Вот теперь он вернулся полностью. Всё хорошо. На этот раз.
– Спасибо, – говорит он. – Я без тебя никуда, обещаю.
Афтер верит. Он рождён, чтобы верить Несквику – и в Несквика.

***

В стерильно-чистой палате реанимации мигают лампочки, гудят приборы, пищит кардиосигнал – бип, бип, би…
– Всё… – Орбит смотрит на монитор, на зелёную линию – прямую. – Всё кончено.
Он вздыхает. Полтора года. Полтора года – и всё насмарку. Он вынимает вилку из розетки. Ройс Нама ступает на берег мира мёртвых.
В его палате воцаряется тишина.

@темы: Натс, Джен, Несквик, Пикник, Линдт, Орбит, Скиттлз, Афтер Эйт, Файв, Кюсхен, Ройс Нама, Слэш, PG-13, Фанфики, Экстра

---

[Jinli hua long]

Да, это снова я, меня прорвало, извините, это мания хД

Название: Sole mio, stelle mie
Фандом: Ассорти
Пейринг: Ронднуар\Роше
Тема: Солнце
Объём: 732 слова
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Саммари: их первая ночь любви…
Примечание: продолжение драббла «Felicità».
Предупреждение: флафф бессмысленный и беспощадный. Мои кинки весьма специфичны:

спойлер

забота о партнёре и его чувствах, доверие, самоконтроль во имя вышеперечисленного, и в целом максимально здоровый подход даже к самым нездоровым отношениям, в том числе и в постели.

– Роше, останови меня, пожалуйста, – прошептал Ронднуар непривычно растерянным тоном. «Пожалуйста, не останавливай!» – умоляли его глаза. Роше не колебался ни секунды. Он давно уже всё для себя решил.
Когда он впервые понял, как смотрит на него брат, он испугался, но не более, чем на полминуты. «Что скажет отец?!» – была его первая мысль. «Что скажет падре Антонио?!» – вторая. По всему выходило: ничего хорошего.
«А что скажешь ты, Роше Ферреро?» – пришла вслед за ними третья, и Роше честно ответил: «Вау!» «То есть, прекрасно!» – тут же поправился он. За нелепый американизм отец бы дал ему по губам и заставил бы вымыть рот с мылом. Но сути это не меняло.
Он был счастлив.
Ронднуар всегда был центром его личной вселенной, его единственным авторитетом, его солнцем и его звёздами. Не этого ли добивался отец, с горшка приучая Роше к тому, что смысл его жизни – помогать брату, следовать за ним, принимать, как непреложный закон, каждое его слово? А братом Ронд был идеальным – он заботился о Роше, защищал его – даже перед отцом, советовался с ним всегда, принимая важные для обоих решения, учил и наставлял. А если и наказывал – это право отец передал ему, когда Ронду исполнилось двенадцать – то лишь за очень серьёзные проступки, которые могли повредить самому Роше, и гораздо мягче, чем следовало. Впрочем, худшим наказанием для него всегда было увидеть огорчение в глазах Ронднуара и его тихое, расстроенное: «Я от тебя такого не ожидал. Не делай так больше, Роше. Я сегодня тобой недоволен!»
Ронд мог бы просто приказать – и Роше сделал бы всё, что он пожелает. Они знали это оба. Но он не приказывал. Он просил – и не о том, о чём мечтал на самом деле. Он хотел не тело Роше, но его любовь – и тот готов был отдать её всю до капли. Разве ему есть чего бояться? Разве он не на все двести процентов доверяет брату? Разве Ронд может причинить ему вред? Смешно даже думать об этом!
И Роше улыбнулся, и рассмеялся тихо, и помотал головой, и первым потянулся к губам Ронднуара. Он должен взять ответственность на себя. Чтобы Ронд видел – он не подчиняется своему Дону, не уступает, не преступает через себя – он любит и хочет дарить свою любовь!
Очень хочет!
– Может, не здесь? Пойдём к тебе или ко мне? – шёпотом спросил он, оторвавшись от губ брата. Но оторваться от него совсем не смог: погладил его по щеке тыльной стороной ладони, зарылся пальцами в длинные волосы. – Хочешь?
Ронд кивнул и поцеловал его снова – жадно, страстно, на этот раз – перехватив инициативу. И это было так хорошо, что почти больно.
И Роше точно знал, что никогда об этом не пожалеет.

***

Отец определённо мечтал не об этом, с детства внушая старшим Ферреро, что никого ближе и важнее друг друга у них быть не должно. Но какая, к чёрту, разница, о чём он мечтал? Они отдали ему последний долг, сурово покарав его убийцу, а теперь Ронд вообще никого ни о чём не обязан спрашивать! Он глава семьи и Семьи, а скоро станет Capo di Tutti Capi! Единственный, чьё мнение его волнует – это его sotto capo, его брат и возлюбленный, центр его вселенной, его солнце и его звёзды…
Его Роше.
– Можно?
Страсть кипит в нём, он так долго этого хотел, так долго ждал, не особо надеясь, но Ронднуар сдерживает себя. Для Роше это первый раз, и он ещё не знает, что и как ему нравится, поэтому сегодня – медленно, осторожно, изучая его реакции, и только то, что он позволит. Неважно, сколько самоконтроля понадобится Ронду – он справится! Как он будет контролировать преступный мир Италии, если не в состоянии обуздать своё тело, свои эмоции и желания?
– Только давай договоримся сразу: если что-то не нравится или ты чувствуешь, что не готов – скажи честно. Хорошо?
Роше кивнул. Этого достаточно. Ронд знал – брат никогда ему не соврёт. Даже из самых лучших побуждений.
Кажется, Ронднуар волновался больше. Роше доверял ему безгранично, и от этого крышу сносило напрочь. Только теперь Ронд понял, что значит «отдаваться». Отдавать себя – всего, без остатка. Так нельзя, если нет любви, огромной, как вселенная, если нет доверия, глубокого, как океан…
Уснули они на рассвете. Роше, утомлённый первым делом и первой ночью любви, и в объятия Морфея провалился первым. Ронд лежал рядом, любуясь, как лучи восходящего солнца скользят по его лицу, и он недовольно морщится во сне. Ему было так хорошо, что почти больно. Если это безумие, то не дай бог им однажды выздороветь!
У него, Ронднуара Ферреро, главы Семьи Ферреро и будущего Capo di Tutti Capi, есть своё персональное солнце. И это – важнее всего на свете!

@темы: Роше, Ронднуар, Мафия!АУ, Слэш, PG-13, Фанфики

---

[Jinli hua long]

Название: Несквик в тумане
Фандом: Ассорти
Пейринг: Несквик\Афтер Эйт
Тема: Туман
Объём: 676 слов
Тип: слэш
Рейтинг: G
Саммари: Несквик впервые идёт в туман.

Когда Несквик выглянул в окно и увидел фиолетовый туман, стелящийся по траве, он сразу всё понял. Он взял верёвку (потому что без неё никак), взял вилку (потому что она – железная), взял свой любимый кактус (чтобы было не так страшно) и вышел из дома.
Туман поднимался над землёй стремительно. Вот он ему по колени, вот по пояс, а вот Несквик уже полностью скрылся в нём. Его окатило мятным холодом, кожу защипало, как щиплет язык от «взрывающейся» карамели. Это было приятно, но жутковато. Казалось – если он задержится здесь надолго, то растворится совсем и никогда не вернётся. Нужно было спешить – и Несквик спешил, зная, что его ждут. Вот только кто, где и зачем – этого он не знал, поэтому просто шёл вперёд. Туда, откуда пахло сыростью и водорослями…
К реке.
Ну, конечно, к реке – могло ли быть иначе? И двери были там, три гладкие двери, обитые малиновым дермантином. Без окон, без стен, без всего. Но с табличками. Первая гласила: «Тут принцесса», вторая: «Или тут». На третьей же чернела пробирающая до дрожи надпись: «Кролик». У Несквика подкосились ноги. Несквик упал на колени на песчаный берег. Он помнил: две из трёх дверей всегда лгут, но никогда не умел решать такие задачки. Он же не Натс – вот тот умный!
Мысль о брате заставила его собраться: он ведь никогда не увидит его больше, если застрянет тут насовсем, если растворится и станет фиолетовым туманом. Поэтому Несквик набрался решимости – у него ведь есть верёвка, вилка и любимый кактус! – и распахнул третью дверь, полагая, что врать логичнее о принцессах… наверное. Логика никогда не была его сильной стороной.
За дверью оказался кролик.
Огромный кролик, чёрный кролик, с горящими огнём глазами и острыми зубами.
Несквика затрясло. Он забыл про верёвку, забыл про вилку и про любимый кактус тоже забыл. Он вцепился зубами в дрожащую руку, он, казалось, врос ногами в землю. Жизнь попыталась пронестись перед глазами, но утонула в тумане. И тут от реки раздался Голос.
– Это ты ещё тех принцесс не видел, – тихо сказал он. – Повезло тебе, Психопомп.
Голос тоже звучал искрящимся фиолетовым. Голос был на ощупь, как бархатная бумага. Он пах ладаном и темнотой. Он не принадлежал миру живых.
– Спаси меня, – умоляющие нотки в Голосе били голубовато-белыми молниями. – Забери меня отсюда. Уведи меня за реку или возьми с собой, я так устал…
– Но… как? – выдавил из себя Несквик. – Я ведь раньше никогда… Я тут впервые…
– Но у тебя же есть верёвка и вилка, и любимый кактус, – напомнил тот-кто-стоял-на-воде. Теперь Несквик смог разглядеть его. Был он высок – для не слишком-то рослого Неса, строен и аккуратен во всём. Из уложенных в каре чёрных волос не выбивалось ни пряди. На зелёном свитере не видно ни катышка. Несквик понял, что знал его всегда, хотя никогда не видел прежде. Искал его во всех людях, которых встречал – и не находил.
Нашёл. Не отдаст. Не отпустит.
И тогда он достал верёвку, и достал вилку, и достал любимый кактус. И пошёл с вилкой на кролика, и тот прыгнул на Несквика – и сгорел, рассыпался искрами, когда точно в сердце зверя вонзилось железо. И бросил верёвку тому-кого-наконец-отыскал, велев обвязаться вокруг пояса, и обвязал другой конец вокруг себя.
– Назови своё имя! – сказал он. И тот представился: «Афтер Эйт». – Лета, отпусти Афтер Эйта, он не твой, – воскликнул Несквик и потянул верёвку. – Кактусом заклинаю, Афтер, встань и иди.
И тот пошёл. К нему.
Туман растаял, когда их губы соприкоснулись. Несквик открыл глаза и увидел потолок – ослепительно белый. Такие бывают только в больнице.
– Афтер Эйт… – прошептал Несквик и резко сел в кровати. – Есть тут кто? Мне нужен телефон! Позовите моего брата!
Натс поймёт и поможет отыскать Афтера, он же умный! А Несквик больше не может позволить себе его потерять…

***

У его Психопомпа короткие вьющиеся волосы цвета молочного шоколада и гетерохромия. Он любит кактусы и боится кроликов. Афтер Эйт проговаривает про себя раз за разом его приметы, боясь забыть хоть одну мелочь. «Он найдёт меня, – успокаивает себя Афтер. – Мы же верёвкой обвязаны, мы же поцеловались в тумане, мы же теперь навсегда…»

***

А его мать плачет, прижимая к себе телефонную трубку, плачет от счастья. Только что ей позвонили из клиники и сказали, что после шести месяцев комы Афтер Эйт открыл глаза.

@темы: Несквик, Афтер Эйт, Слэш, G, Фанфики

---

[Jinli hua long]

Название: Felicità
Фандом: Ассорти
Пейринг: Ронднуар\Роше
Тема: Счастье
Объём: 594 слова
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Саммари: Ронднуар впервые с момента смерти отца был счастлив…
Примечание: продолжение драббла «Cosa di Ferrero»

Ронднуар впервые с момента смерти отца был счастлив. Им удалось! Его план сработал без сучка и задоринки! Они отомстили и заявили о себе достаточно громко!
– Мы сделали это! – воскликнул он, сжимая Роше в объятиях.
– Сделали! – эхом откликнулся брат.
Ронд гордился им. Роше блестяще справился со своей частью дела. Как изящно он вырубил бугая-охранника, едва ли не в двое шире себя! Как легко и ловко вскрыл нужный автомобиль, разместив в нём всё, что следовало…
– Жаль, мы не увидим их лиц в момент, когда они обнаружили наш сюрприз, – Ронд рванул молнию, чёрная куртка упала на пол.
– Увидим, – ответил Роше. – Я поставил микрокамеру, которая всё передала на мой телефон. Прости.
Он виновато опустил глаза. Разумеется, Ронду следовало, как минимум, хорошенько его отчитать за такое самоуправство, а то и наказать, но он лишь обрадовался. Сам до этого он просто не додумался.
– Ты должен был спросить разрешения, Роше. Пожалуйста, помни об этом, не вынуждай меня применять дисциплинарные меры, – всё же сумел строго произнести он. И тут же дёрнул за рукав нетерпеливо, – Показывай, ну!
Они сели на пол, прямо тут же, в прихожей, и Роше запустил видео. Вот чета Бонанци садится в свою «Феррари», вот он поворачивает ключ зажигания, и тут… Хитрый механизм, вмонтированный Роше, блокирует двери. Экран «навигатора» – ну то есть, планшета, установленный вместо него – загорается. С него весело машут они – братья Ферреро. Ронднуар, как судья, зачитывает приговор. Роше объявляет, что до взрыва – десять секунд. Девять… Восемь… На счёт «два» сеньор Бонанци хватается за сердце и с хрипом валится на бок с искажённым гримасой смерти лицом. На счёт «ноль» звучит музыка. «Never gonna give you up…» – поёт Рик Эстли, и вдруг раздаётся щелчок – двери разблокированы. Сеньора Бонанци выскакивает на парковку…
Где её уже ждёт Ронднуар.
– Отлично сработано! – Ронд в эйфорическом порыве обнял брата. Тот, улыбнувшись, положил голову ему на плечо. – Ты не считаешь, что мы поступили слишком жестоко?
Он знал, что Роше гораздо мягче и жалостливее его самого, и потому беспокоился, как он всё это воспринял. Но тот ответил именно так, как должен был, и – Ронд нисколько в этом не сомневался – абсолютно при этом искренне. Именно так он воспитан – они оба.
– Не считаю. Они бросили вызов Ферреро. Они убили нашего отца. Это во-первых. Во-вторых, таково было решение моего Дона, и я его принимаю, а не оцениваю.
А «Феррари» всё же взорвалась – десятью минутами позже, но ни братьев Ферреро, ни сеньоры Бонанци на парковке уже не было. Они с Роше ехали в неприметном сером «Фиате» – домой, а она – связанная по рукам и ногам, с мешком на голове на полу фургона для перевозки лошадей. Остаток своих дней она проведёт в борделе, обслуживая клиентов со специфическими вкусами. Предпочитающих, например, ампутантов или людей с выколотыми глазами и отрезанным языком… В общем, Ронднуар не знал, что от неё вообще останется к концу жизни, но ему пообещали, что проживёт она долго.
– Пошли переодеваться.
Он поднялся с пола и протянул руку брату. Тот встал, и Ронднуар не мог не отметить, что Роше уже догоняет его в росте. Он не удержался – протянул руку и, стащив резинку с его волос, взлохматил их. Роше тряхнул головой, фыркнул и попытался поймать руку Ронда, но попался сам. Ронд перехватил его поднятые руки и прижал их к стене одной левой. Правая же нырнула под его ветровку. Их лица были так близко, что он ощущал горячее, сбивчивое дыхание брата на своих губах.
Слишком. Невозможно.
– Роше, останови меня, пожалуйста, – прошептал он. Растерянно, тихо, почти испуганно. – Только скажи, и я сразу…
Какие у него глаза – с ума сойти! Потемневшие до цвета чёрного шоколада, блестящие, с огромными – расширившимися – зрачками…
Роше улыбнулся. Роше помотал головой. Ни тени сомнения, ни капли страха…
И первый потянулся к его губам.

@темы: Роше, Ронднуар, Мафия!АУ, Слэш, PG-13, Фанфики

---

[Jinli hua long]

Продолжение истории братьев Ферреро будет позже (но по всей вероятности, сегодня ночью, максимум - завтра утром, ибо я не могу - хочу его писать), а сейчас мне просто СРОЧНО нужно было написать это))

Название: Вслед за ветром
Фандом: Ассорти
Пейринг: Марс\Натс
Тема: Ветер
Объём: 661 слово
Тип: слэш
Рейтинг: G
Саммари: В Натсе проснулись гены матери. Марс не то, чтобы рад, но…
Примечание: Это для  Tora Tallium, потому что потому.

– Поверить не могу, что согласился на это! – Марс щёлкнул зажигалкой, потом ещё и ещё. Безуспешно. Ветер всё время задувал огонь. Наконец, с миллионной (двенадцатой, на самом деле) попытки, ему удалось прикурить. Он затянулся и с усмешкой добавил. – Говорила мне мама: «Не водись с Нестле, шило у них в жопе вооот такое!»
Марс развёл руками, как заправский рыбак. Натс фыркнул. Он, конечно, был в курсе, что родителей своих Марс не знал, его воспитывала бабушка. Долгое время они жили вдвоём, пока у них не завёлся Милки. Другие детей заводят или там котиков – а он завёл брата. Ну с кем не бывает!
– Зануда! Говорил мне папа: «Не водись с Форрестами!» – передразнил его Натс.
– Ничего подобного Фрей не говорил, – не согласился Марс.
– Я имел в виду… – начал было Натс, но махнул рукой. – Ладно, тут ты прав.
Конечно, он имел в виду своего настоящего отца, о котором знал даже меньше, чем Марс о своих родителях. Ему бабуля хоть что-то рассказала, Комильфо же молчала, как пленная партизанка. Впрочем, не очень-то Натс и допытывался. Он вовсе не чувствовал себя обделённым отцовской любовью – Фрей не делал никаких различий между ним и Несквиком, и другого папы ему было не надо.
– Ну чего тебе в голову взбрело? – Марс вздохнул. – Видимо, гены таки не пропьёшь…
– Особенно, если не пьёшь, – рассмеялся Натс. – И тебе не стоит в дороге.
С этими словами он забрал едва начатую банку пива у не ожидающего такого поворота событий Марса и выкинул её в урну.
– Эй! – возмущению того не было предела. – Она стоила почти два бакса!
– Сдачу оставь себе! – Натс высыпал ему в руку горсть мелочи. Марс спрятал её в карман.
– Непременно оставлю.
Поначалу его смущала их разница в материальном положении. Он не позволял Натсу платить за себя никогда и не брал у него ни цента. Но постепенно он понял: Нестле так легко расстаются с деньгами не потому, что их куры не клюют. Просто относятся к ним – как и ко всему в жизни – легко: пришли, ушли, ещё придут…
Поэтому он с радостью сгрёб мелочь: у него она целее будет. Учитывая, что этот ненормальный взял с собой чуть больше десяти баксов…
– Жена алкоголик – горе в семье, – хихикнул Несквик и легко увернулся от марсовой затрещины. – Попутного ветра, авантюристы!
В голосе его звучала неприкрытая зависть. Его, конечно, никто пока не отпустит автостопом по Америке. Счастливчик!
– А ветер всегда попутный, – серьёзно сказал Натс, обнимая брата на прощание. – За ним вслед и поедем, да, Марс?
– Звучит… ужасно, – честно признался тот.
Ехать непонятно куда, низачем, без цели, плана и практически без денег, ради самой дороги… Он бы никогда. Он бы ни за что…
– Может, тогда останешься? – спросил Натс, вздохнув. – Я быстро…
– Знаю я ваши «быстро», – перебил его Марс. Чёртовы Нестле! – Едем.
Улыбка Натса стала ему наградой. Да к дьяволу, Марс рос практически на улице, неужели не справится с тем, с чем легко справляется Комильфо? Видимо, и впрямь её гены заиграли. Чего тут теперь поделаешь…
Он бы ни за что. Он бы никогда. Но судьба столкнула его с Натсом Нестле. С чёртовым Натсом Нестле, редкие улыбки которого заставляют его сердце биться быстрее. К которому так и тянет – словно бы невзначай или просто по-дружески – прикоснуться. Который – слава всем богам, придуманным человечеством! – даже не подозревает, какую бурю эмоций, скрываемую за непроницаемым лицом, вызывает у Марса, просто существуя, в каких снах снится ему ночами…
Так что Марс согласен и вслед за ветром. Присмотрит хоть за блаженным этим. Отпусти его одного – напишет через год из Новой Зеландии, а Марс как без него столько времени?
– Пойдём уж. Автобус вон... – Марс махнул рукой. Натс кивнул.
– Ага! Пока, Нес, веди себя хорошо и не позволяй никому себя сожрать!
– И ты не позволяй, – серьёзно-пресерьёзно откликнулся тот. – Счастливого медового месяца!
И рассмеялся. Вот засранец! Неужели он догадался? Он, наверное, может – проницательный пацанёнок! Наверное, надо что-то делать с… этим вот всем. Поговорить с Натсом, сказать правду – но как?
«Я подумаю об этом потом», – в миллионный (триста семьдесят шестой, на самом деле) раз подумал Марс, поднимаясь на ступеньки автобуса, который довезёт их до трассы. А там впереди дорога, длиною в «быстро» и этот холодный ветер.
Всегда попутный.

Убейте меня, но я пипец как хочу теперь написать миди, а то и макси, про вот эту вот их поездку т__Т Конечно, в этом фэндоме я ещё не писала роад-стори по дорогам Америки, как можно, у меня же их тааак мало... *табличка "Сарказм"*

@темы: Натс, Слэш, G, Фанфики, Марс

---

[Jinli hua long]

Название: Cosa di Ferrero
Фандом: Ассорти
Пейринг: Ронднуар\Роше
Тема: Жажда мести
Объём: 576 слов
Тип: преслэш
Рейтинг: PG-13
Саммари: Братья Ферреро идут на своё первое дело. Вместе.
Примечание: таки что-то вроде ау к мафия!ау хД

– Мы его убьём? – спросил Роше. Буднично, словно речь идёт о мытье посуды, например. И дело не в том, что убийство для него – что-то естественное. Нет, ещё нет, и Ронднуар надеется – никогда не станет. Просто так их воспитывали с детства: Ронда – как будущего главу Семьи, Роше – как его верного помощника, для которого слово старшего брата – непреложный закон. Даже если он прикажет (я хочу тебя, раздевайся!) устроить массовый расстрел.
Роше уже готов. Старые джинсы, чёрная спортивная куртка – простые удобные вещи, в которых он больше смахивает на мальчишку из бедных кварталов, чем отпрыска знатного рода. Это не сделало его менее привлекательным ни на унцию.
– Волосы, – напомнил Ронд. И поправил, – Её. Нет, не убьём.
«И об этом она будет жалеть до конца своих дней», – мысленно закончил он. Смерть – слишком мягкое наказание для убийцы Микеле Ферреро. И слишком слабое назидание для остальных. В этом мире не боятся смерти.
Ронднуар научит их бояться. Себя.
– Да, прости. Всё время забываю.
Роше, выдохнув с облегчением, торопливо собрал волосы в хвост. Несколько прядей выбились, он, глянув в зеркало, недовольно нахмурился и стянул резинку…
– Дай мне. И всегда помни об этом. Растрёпанные волосы (придают тебе слишком очаровательный вид) могут помешать тебе, когда ты идёшь на дело, требующее физических… упражнений и создать о тебе неправильное впечатление, когда ты выходишь в свет. Ты больше не ребёнок, Роше, ты – Ферреро, второй человек в огромной империи, имидж – всё…
Даже спокойный, ласковый тон Ронднуара, приберегаемый им только для (Роше) братьев, всё ещё звучал строго и непреклонно, но пальцы гладили тёмные пряди, собирая их в аккуратный хвост, с несвойственной ему нежностью. Конечно, он не сказал всей правды. Например, что хочет иметь эксклюзивное право видеть Роше таким – небрежно взлохмаченным, домашним, милым.
– Шапку. И подожди меня, я сейчас тоже переоденусь.
Ронд был охвачен азартом. Они шли мстить! Они покарают ту, что подписала смертный приговор их отцу и заявят о себе как о серьёзных противниках! Все должны узнать: клан Ферреро не стал слабее! Пусть он, Ронднуар, по их меркам ещё мальчишка – он покажет им, кто в Италии круче всех! А потом…
Потом – в мире!
Пока Роше отдыхал в поместье Нутеллы, Ронд провёл своё расследование и нашёл, кто приказал заложить взрывчатку в машину четы Ферреро. Приказала. Отец умел выбирать жён. Мать Ронд почти не помнил, но мачеха идеально вела хозяйство, блистала на раутах и приёмах и никогда не лезла в мужские дела. Сеньору Бонанци повезло меньше: его честолюбивая супруга решила устранить соперника в переделе сфер влияния…
Ей удалось, и поэтому она проиграла.
Исполнители уже кормили рыб. С ними Ронд не стал церемониться: пуля в лоб и на дно. Он мог бы поручить это своим людям, но сделал сам – просто, чтобы научиться убивать. Научиться стрелять в людей, а не манекены в тире. Чтобы сделать это легко и просто в следующий раз. Не облажаться (перед Роше), когда они с Роше пойдут объяснять сеньоре Бонанци, что она не права. Показать ему пример, как должно старшему брату…
(Остаться идеальным в его глазах).
– Идём.
Только одно слово. Никаких вопросов, никаких дополнительных инструкций. Это означало бы только одно: что Ронднуар не уверен либо в себе, либо в брате, если полагает, что нужны ещё объяснения после того, как Ронд рассказал ему свой план. Они обговорили все детали. Больше обсуждать тут нечего. Теперь пришло время мести! Они просто пойдут и сделают это! Не привлекая пушечное мясо – только вдвоём! Это их дело – дело Ферреро, и больше оно никого не касается!
– Идём.
Роше спокоен, как будто они собрались прогуляться по парку. Ронднуара только что не трясёт от азарта…
Братья Ферреро идут на своё первое дело. Вместе.

@темы: Роше, Ронднуар, Мафия!АУ, Слэш, PG-13, Фанфики

---

Драбблы 2 и 3

[Jinli hua long]

Игра продолжается, таблички заполняются. Ещё две темы готовы.


Название: Сложная задача
Фандом: Ассорти
Пейринг: Натс\Сникерс, Марс\Баунти, намёк на Натс\Марс, Несквик
Тема: Задумчивость
Объём: 410 слов
Тип: слэш
Рейтинг: G
Саммари: Натс + Сникерс = … Головная боль для Несквика.
Примечание: относится к вселенной уличных танцев, приквел к фику «Неблагой двор Маклейн».

Сникерс танцует легко – весёлый, яркий, словно в жизни вовсе не знавший бед. Его танец про свободу, про скорость, про ветер в голове и безбашенную весну. Натс смотрит на него, не отрывая взгляда. Смотрит откровенно, без притворства, а Несквик смотрит на Натса. И всё понимает.
– Он тебе нравится.
Это даже не вопрос. Но брат и не собирается отпираться. Кивает.
– И что ты будешь с этим делать?
Мог и сейчас не спрашивать. Ответ был до кроликов предсказуем:
– Ничего.
Натс спокоен, как всегда, но когда Сник улыбается во весь рот, уголки губ приподнимаются и у него. А это случается не так часто, чтобы «ничего».
– Может, однажды я влюблюсь в девочку, – задумчиво говорит Натс. – С ними понятно что делать, есть куча фильмов… Или в парня, но такого, который сам, первый…
– Или в очередное бревно, – продолжает Несквик, невольно переведя взгляд на Марса. – С загонами на тему «я не такая, я жду трамвая»…
Натс тоже переводит взгляд на Марса. Тот разговаривает с Баунти. Судя по всему, они о чём-то спорят. Она машет руками, кричит, чуть ли не шипит, как разъярённая кошка. Он молча курит с непроницаемым лицом, лишь уголки губ…
Иногда они с Натсом так похожи! Баунти же – полная противоположность обоим, и они с Марсом отлично дополняют друг друга.
– Хорошая вышла пара же, – тихо говорит Натс. Несквик кивает, думая упрямо: «Вы бы тоже были хорошей парой. Но со Сником, пожалуй, даже лучше. Не упусти и его, придурок!»
– Видели?! Видели, как я?! Научился, наконец! Эй, вы видели?!
Сник бежит к ним, садится перед Натсом, скрестив ноги. Улыбка до ушей, вечный пластырь на носу, синяя чёлка и смешная косичка. Несквику он нравится. Он уверен – родителям тоже понравится. И что с шилом в известном месте – так это даже здорово, хоть расшевелит Натса, а то он всё за компьютером своим, когда не у Форрестов…Только он думает, что ему нравятся девочки, а Натс – сам бревно похлеще Марса. И вот что с ними, кролик их побери, делать-то, а? Вот уж действительно – сложная задача!
– О чём задумался, мелкий! – Сник легонько стукнул Несквика кулаком в плечо – обычный его способ привлечь внимание. – О смысле жизни?
– О том, когда вы двое уже, наконец, поцелуетесь! – выпалил Несквик. Сник заржал, Натс тоже улыбнулся, но как-то грустно… Эх…
– Оставлю вас наедине, сладкая парочка!
«Сложная задача», – снова думает Несквик. Но решать её надо. Натс с детства заботится о нём и защищает от других людей. Несквик защищает брата от тех, кто не люди, и должен позаботиться о его чувствах. Теперь-то он взрослый, ему тринадцать, он непременно что-нибудь придумает…
Куда уж деваться!

Название: …si sciogliesse come fa la neve al sole
Фандом: Ассорти
Пейринг: Ронднуар\Роше, Гарден, Мандерли
Тема: Снег
Объём: 786 слов
Тип: преслэш
Рейтинг: PG-13
Саммари: Смерть родителей свалилась на братьев Ферреро, как снег на голову. Но снег имеет тенденцию таять, а Ферреро – побеждать.
Примечание: правило номер 8 никто не отменял хД Ничо не знаю, все должны любить Роше, семейные связи не освобождают от этой ответственности хД
Не классика, не мафия – что-то среднее)) И в моём фаноне Гарден и Мандерли – дети отца Ронда и Роше от второй жены, я уж хз как там принято считать.

Мандерли, закутанный так, что кажется вдвое шире, ловит снежинки. Те тают у него на руках, и он ревёт, не понимая, почему вот это красивое ему не даётся. «Хочу!» – упрямо кричит он. Любимое слово. За два года своей жизни снег он видит впервые. Не самое частое погодное явление в Италии…
– Надо надеть перчатки, и тогда ты сможешь их поймать! Давай попробуем! Ну же…
Мандерли ненавидит перчатки, стаскивает их и швыряет в сугроб. Роше терпеливо пытается уговорить его не делать этого, но раз за разом терпит неудачу. Ронду хочется треснуть мелкого, но нельзя. Чёртовы дети!
– Гарден, ты почему без шапки?
Роше ухитряется проследить за всем. Ронд переводит взгляд на Гардена. Тот смотрит с вызовом, кривит хорошенькое личико. Засранец.
– Не буду я её надевать! Я вообще не собираюсь никуда…
Гардену двенадцать, и он невыносим. «Это возраст», – защищает его Роше. «Это нехватка ремня в организме», – считает Ронд. Но молчит. Обычно. Не сейчас.
– Шапку надел, – спокойно говорит он, и голос его холоднее снега, хлопьями сыплющегося с небес, с которых смотрят на сыновей Микеле Ферреро и его жёны. Так сказал падре на панихиде. Он соврал. Отец горит в аду, и они все будут – однажды.
Гарден без возражений ушёл в дом за шапкой.
– Ещё раз снимешь перчатки…
И Мандерли послушно прекращает свои попытки.
– Ты слишком балуешь их, Роше. Они тебе на шею сядут.
«А я не выдержу, – думает Ронд. – Я их так выпорю, что сидеть не смогут. Никто не имеет права расстраивать тебя! Только… от этого ты же больше всех и расстроишься…»
– Я не могу быть жёстче с детьми, только что потерявшими родителей, Ронд. Пойми!
Иногда его тоже хочется треснуть. Почему он думает о ком угодно, только не о себе? Он тоже потерял родителей – отца недавно, а мать – вскоре после рождения. Ему всего шестнадцать, он старше Гардена на каких-то четыре года, и он разрывается между школой, заботой о младших и хозяйстве и помощью Ронду в делах. Самому Ронднуару пришлось срочно вникать во все перипетии семейного бизнеса, ведь конкуренты и партнёры, враги и «друзья» – все слетелись в надежде поживиться. Но они не получат ни крохи – Ронд не позволит. Ради Семьи, ради будущего братьев и памяти отца. Не для того тот выстроил империю Ферреро, чтобы её развалили, едва проводив его в последний путь.
Роше смотрит виновато, ёжится от холода. Снежинки ложатся на его пальто, на волосы, выбивающиеся из-под шапки, и даже на его ресницы. Ронднуар опирается на трость отца – для солидности. Ему самому только восемнадцать, официально он даже ещё не владелец семейного бизнеса, но у него нет времени ждать.
– Ты только возвращайся поскорее, ладно? Ты нужен мне здесь.
Роше кивает.
– Отвезу младших и сразу назад.
– Сразу не надо, отдохни пару дней. Это приказ.
Гарден возвращается надутый и в шапке. Роше упаковывает ревущего Мандерли в детское кресло. Пора ехать, не хватало ещё опоздать на поезд. Нутелла предложила взять младших на зиму в своё поместье близ Неаполя. Этого времени, надеется Ронд, хватит им с Роше, чтобы разобраться с делами, а потом…
Может, Нутелла согласится пожить с ними. Она их представитель, в конце концов. Ронд не имеет права совершать большую часть законных сделок от своего имени. Нужно поскорее разобраться с эмансипацией…
Голова идёт кругом от того, сколько дел на них свалилось. А ещё нужно отыскать заказчика убийства родителей и объяснить ему раз и навсегда, что не стоит связываться с Ферреро. Объяснить… всем. Доходчиво и наглядно.
Они подъехали к станции за несколько минут до поезда. Ронд выгрузил чемоданы, строго посмотрел на младших и сказал:
– Нутеллу слушаться. Одна жалоба – приеду и выпорю. Гарден, присматривай за Мандерли. Ты меня услышал?
Тот кивнул хмуро и отвернулся. Оба младших невероятно избалованы матерью. Их воспитывали совсем иначе!
– Всё будет хорошо Ронд! – Роше успокаивающе сжал его руки в своих. – Ты же знаешь тётушку Эллу.
О, конечно, он знал! Несмотря на внешнюю мягкость, её побаивался даже отец, хоть и являлся главой Семьи. Она не позволит нахальным мальчишкам вить из неё верёвки.
– Да, а ты поучись у неё с ними обращаться!
Ронд притянул Роше к себе и задержал в объятиях чуть дольше, чем требовал ритуал прощания. Он всегда был человеком прямым и не имел привычки врать себе, так что иллюзий не строил – его чувства к брату были совсем не братские. И он знает точно: Роше позволил бы ему всё, если бы он приказал. Поэтому, Ронд никогда этого не сделает.
– Всё, идите!
Поезд, прорвавшись сквозь снежную пелену, остановился ненадолго у перрона и снова скрылся в снегу, увозя с собой младших Ферреро. Ронднуар остался один посреди снегопада, такого нечастого здесь, в Италии, явления. В его жизни в последнее время всё – как снег на голову: от смерти отца с мачехой, до безумной страсти к собственному брату. Но ничего, он справится. Он же Ферреро. А значит, всё, что он может себе позволить – это быть лучшим и ловить солнечные улыбки на усталом лице Роше. Ведь любой снег тает под жаркими лучами солнца.

@темы: Баунти, Сникерс, Натс, Роше, Гарден, Ронднуар, PG, Слэш, G, Фанфики, Марс

---

Здрасте, я фэндомный некромант!

[Jinli hua long]

Так получилось, что я снова упоролась фэндомом, в котором была с самого начала и который покинула на пике популярности. Все "гермионы" сильно поизменялись "за это лето" - куча новых аушек, персонажей, фанонов, и ещё не во все из них я въехала, но это неважно, ибо в фэндоме тишина и мёртвые с косами. Но я у мамы некромант, так что скоро здесь будут появляться разные фики. Вот прямо сейчас и начнут.

Название: Привычка сбегать из дома
Фандом: Ассорти
Пейринг: Фрей\Комильфо, упоминаются Натс и Несквик
Тема: Гудок
Объём: 493 слова
Тип: гет
Рейтинг: G
Саммари: Комильфо услыхала паровозный гудок…
Примечание: Написано в рамках вот этой игры под вдохновением от одноимённой песни группы "Градусы".

Всё шло хорошо почти три недели, а потом Комильфо услышала в фильме паровозный гудок, и вот уже среди комнаты стоит распахнутый чемодан, в который летят вещи. Беспорядочно, сумбурно, как и всё в её жизни. Фрей сидит на полу, ловит их и складывает аккуратно. Он, конечно, не станет её останавливать. Он понимает – ей надо.
Он много чего понимает, но всё же ему грустно.
– Надолго ты? – спрашивает он, заранее зная ответ.
– Да нет, я быстренько! – весело отвечает она. – Туда и обратно!
Это может значить «два дня». Или «две недели». Или «два месяца»…
Это может означать что угодно на самом деле. Особенно, если учесть, что она даже не знает, где находится её «туда» в этот раз.
– Пойду соберу Натса! Ты же присмотришь за мелким?
Фрей успевает поймать её за руку, прежде чем она выбежала из спальни.
– Не надо, дай ребёнку отдохнуть от поездок.
– Неудобно как-то, – пробормотала она смущённо. – Несквик хоть твой…
– Оба мои, – спокойно ответил Фрей.
«Вы все – мои», – подумал он, но, конечно, не вслух. Потому что это неправда: Комильфо Нестле никогда не будет принадлежать ему. Никому иному – тоже, и он не знает, радоваться этому или огорчаться. Фрей желает ей счастья – искренне и страстно, он очень любит её и мальчишек. Он был бы рад на ней жениться и усыновить её старшего сына, не спрашивая, кто его настоящий отец, но её счастье – в другом. Не в другом мужчине – он бы уступил – просто в другом. В свободе. В бесконечных милях дорог. В паровозном гудке и стуке колёс…
– Пока, дорогой, не скучай! Скажи малышам – мама скоро…
Он скажет, но Несквик пока не поймёт. А Натс – уже не поверит.
– Буду ждать тебя, милая…
Фрей не даёт ей невыполнимых обещаний. Он уже скучает.

Комильфо почти летит по коридору вокзала, толкая перед собой матерчатый зелёный чемодан на колёсах. Серое приталенное пальто распахнуто, из-под фетровой шляпы-котелка выбиваются светлые пряди, каблучки стучат по каменному полу.
– Мне билет на ближайший поезд, можно?
Чопорная швейцарка на кассе спрашивает: «Куда?» Комильфо не знает, что ответить. Она пожимает плечами и выпаливает, наверное, громче, чем стоило бы.
– Да неважно, господи! Куда угодно!
Она протягивает в окошко паспорт. Недовольное лицо кассирши проясняется. «А, так она русская!» – читается в её глазах. Ох уж эти взбалмошные русские! Безумная нация! Комильфо постоянно сталкивается с такой реакцией – она её веселит. По её мнению, если ты прослыл безумцем в глазах швейцарцев, это означает лишь одно: ты всё правильно делаешь.
– Брюгге подойдёт?
Комильфо кивает. Да, конечно, просто отлично! А где это, кстати?
Вагон почти пуст, лишь несколько пассажиров дремлют на лавках. Комильфо падает на ближайшую, откидывается на спинку. Тускло светят лампы в потолке, за окном темнота. Раздаётся паровозный гудок – ближе чем в фильме, реальнее – настоящий! Стучат колёса. Дыхание перехватывает от счастья, от непонятной какой-то эйфории…
Комильфо любит своих сыновей, очень-очень. И Фрея она, конечно, тоже любит – насколько может. Она бы с радостью с ними, да только раз услыхав зов Дороги – не расслышишь. Ей нельзя по-другому, она зачахнет иначе! Наверно, просто привычка сбегать из дома…
Или домой. Потому что нет дороги к дому. Дорога – и есть Дом.

@темы: Гет, G, Фанфики

---

Информационный пост для новоприбывших

[Рина Ли]

Антиархивный пост.

Руководство по фандому

Дорогие читатели!

В последнее время в сообществе появилось очень много новых участников и очень часто задаются вопросы в духе, а как тут у вас во всем разобраться. Ниже изложено краткое руководство о том, где и что стоит искать в нашем фандоме, особенно полезное для новичков и тех, у кого нет регистрации на дайри

Для начала то, что все и так знают: наш фандом именуется Ассорти (или Assorti), поэтому большая просьба использовать именно этот тег и заголовок при распространении материалов на других ресурсах. Мы занимаемся тем, что креативим и создаем разнообразный контент (арты. фики, коллажи, клипы и всевозможные другие материалы) по хуманизированным брендовым сладостям. Соответственно, абстрактные сладости вроде рахат-лукума или пахлавы абсолютно не в нашей компетенции. У нас есть довольно большой набор персонажей, большинство из которых обладает своим устоявшимся характером и внешностью, плодом коллективной работы многих креативщиков. Есть и персонажи, которые пока что не продуманы до конца, но все это вполне может меняться. Конечно, общий фанон у каждого автора отличается разными деталями, не отходя при этом от общего стержня. Встречаются и очень сильные различия, но часто это скорее другие фаноны. Тем не менее, описание всех подробностей и мелочей остается на волю автора - поэтому каждый может додумать свой идеальный фанон и творить в свое удовольствие.

Теперь более конкретно: где нас смотреть и читать. Это сообщество открыто для незарегистрированных пользователей, но для большинства необходима регистрация на дайри, а для просмотра выкладок на Фандомной Битве-13 (мультифандомном челлендже для разнообразного креатива) нужен логин, зарегистрированный до 14 мая 2015. Но для большинства сообществ и дневников такие сложности не нужны: хватит простой регистрации на ресурсе. Главное, не забыть установить возраст в профиле - почти все материалы закрыты для несовершеннолетних. Если заниматься этим лень, то всегда есть выход. В эпиграфе (на первой странице сообщества) указан логин для комментирования, который также можно использовать для чтения закрытых материалов.
Логин: Ассорти-анон, пароль: Fccjhnb
Войдя из-под этого логина, можно свободно проходить по любой из ссылок, предложенных ниже.

Ссылки на фандомные материалы
Главное сообщество фандома - вы находитесь здесь Тут регулярно выкладывается реклама и новости о фандомной жизни, проводятся некоторые фесты и выкладывается креатив. В частности:
Бинго-2015 - фест по заявкам-ключам из таблицы.
Однострочники - несколько туров коротких фиков по заявкам читателей.
Тег тредов Дежурке - основное место обитания фандома, можно подписываться на верхний тред и присоединяться к общению (все ведется анонимно, т.е. от Гостя).
Архив креатива из тредов - удобная система поиска, можно проверить и найти очень многие пейринги.
Выкладки на ЗФБ-13 - первое появление Ассорти в мультифандоме, не стоит забывать, что многие вещи и фаноны весьма устарели.
Выкладки на ФБ-13, там же - информативная визитка (ниже по тегу), где можно узнать о большинстве персонажей, увидеть историю фандома, список фандомных АУ, рекомендации к чтению и т.д.
Выкладки на ЗФБ-15 - наиболее актуальный креатив и самая информативная визитка (в подробностях рассказывает все о фандоме), поэтапные ссылки на выкладки.
Зимняя битва пейрингов - очень много креатива по пейрингам Ронднуар/Рафаэлло/Роше (в т.ч. отдельные комбинации), Марс/Рафаэлло, Натс/Сникерс, Дирол/Тик Так, Эсферо/Мандерли и Марс/Несквик.
Летняя битва пейрингов - мини-версия зимней битвы, креатив по другим пейрингам: Ронднуар/Рафаэлло, Пикник/Сникерс, Марс/Натс, сборная команда фемслэша, Риттер/Кюсхен, Коркунов/Валенсо, Кит Кат/Чупа Чупс.
Летние недели пейрингов - тоже большое количество креатива по разнообразным пейрнигам.
Весенняя лотерея - креатив по самым необычным сочетаниям и заявкам.
Хэллоуинский фест - тематический фест с соответствующим материалом.
Обзоры - информационная лента фандома, регулярное освещение всего креатива, обсуждений и новостей в дневниках и на всех фестах и сообществах.
Также у большинства представителей фандома есть аккаунты на Ask.fm (ответы в которых также появляются в ленте обзоров), за которым можно в т.ч. наблюдать с помощью специального логина, который подписан на всех фандомных креативщиков:
Логин: assortianon, пароль: Fccjhnb

Если после чтения этого поста у вас все еще остались вопросы, всегда можно обратиться за помощью в комментарии к этому посту (из-под любого логина, в т.ч. анонимно - без регистрации) или лично мне, т.е. администратору сообщества, на умейл. В нашем фандоме не очень просто разобраться, поэтому не стоит стесняться

запись создана: 12.01.2016 в 18:12

@темы: Административное

---

Фикбук

[Tora Tallium]

Дорогой мёртвый фандом!
Немного истории: в 2013 году техподдержка фикбука отказала нам в выделении собственного тега, но в фандом "Персонификации (антропоморфики)" был добавлен персонаж Ассорти. Основным местом, где публиковались тексты по нашему фандому, оставался дайри - в личных дневниках или на проводимых фестах. Частично тексты переносились на фикбук, частично нет, в любом случае, персонажи там прописывались вручную, так что всех всё устраивало.
Впрочем, не так давно "Книга фанфиков" придумала очередное нововведение, благодаря которому при заполнении шапки персонажей можно прописывать теперь исключительно из списка персонажей фандома. Я отправила запрос в техподдержку, и мне дали зелёный свет на создание собственного тега для Ассорти.

Собственно, ссылка на тег.
Данный пост носит исключительно информативный характер - возможно, кто-то из авторов, выкладывавших свои работы на фикбуке, увидит этот пост и захочет изменить шапку. Даже если и нет, я подумала, что стоило об этом всё-таки сообщить)

@темы: Административное

---

[Ms. Jacket]

Название: Affare
Автор: Ms. Jacket, Alex Schwarzman
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Марс/Рафаэлло
Категория: слэш
Жанр: романтика, драма, любовь/ненависть
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Рафаэлло в очередной раз делает вылазку в поиске новых ощущений. Он направляется в место, где его совершенно не ждут – трибуны гоночной трассы. Находясь в постоянном страхе разоблачения, он купается в эйфории – но только до тех пор, пока не узнает, кто именно за рулем его счастливого «номера шесть».
Предупреждения: нецензурная лексика, ООС Рафа
Примечание: Affare - с итальянского «сделка»

/Рафаэлло_1/
— Ронд, мне скучно!
Ронднуар слышал этот возмущенный вопль уже пятый раз за вечер, и, признаться честно, его это порядком начало раздражать. Он сидел в большой комнате с камином, мирно потягивая вино из бокала, расслабляясь, смотря на огонь. Для Нуара это было достаточно насыщенным времяпровождением, однако Рафаэлло, уже изъерзавшегося на одном месте, это крайне не устраивало, о чем он не побрезговал сообщить еще раз.
— Что ты от меня хочешь? — устало уточнил Нуар, отрываясь от созерцания узора на каминной полке, — иди, почитай что-нибудь.
— Ты мне это уже в прошлый раз говорил! — Рафаэлло обиженно надул губы и медленно снял одну ногу с другой, вставая и эффектно дефилируя по комнате, неосознанно привлекая внимание к себе, как к единственной подвижной точке. Если уж совсем откровенно — он любил притягивать к себе взгляды, обожал быть в центре событий — пусть для этого приходилось делать что-то уж слишком эпатажное.
— Ты никуда не ходишь, ничего не делаешь и заставляешь меня тут тухнуть вместе с тобой! — он сжал хрупкие кулачки и с явно показным раздражением отвернулся, надеясь спровоцировать «ледяную глыбу» хоть на что-то. Но Нуар был привыкшим к таким выходкам и в очередной раз их проигнорировал, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях.
Спиной почуяв, что его план не удался, Рафаэлло начал ходить взад-вперед по комнате, периодически раздраженно фыркая и искоса поглядывая на Ронда. Со стороны камина раздался лишь тяжелый вздох, и снова тягучая стеклянная тишина.
Такой наглости Раф простить уже не смог. Он подошел к объекту своих манипуляций и начал забираться тому на колени — слишком опешивший Нуар даже не смог вовремя это предотвратить.
— Слезь. Сейчас же. — Ронду едва хватило выдержки, чтобы не повысить голос.
— Почему это? — Раф коварно улыбнулся, придвигаясь ближе, настолько, что было возможно слышать чужое дыхание. — Тебе же нравится, — невинный взмах пушистых белоснежных ресниц, перед которыми мало, кто мог устоять (и Ронд как раз был из этого большинства). Однако, сейчас он был слишком раздражен.
— Потому что это неприлично! Ты ведешь себя недостойно своей семьи.
— Да не бойся, сюда никто не зайдет. — Рафаэлло тихо рассмеялся, усаживаясь поудобнее, и взмахнул головой, откидывая часть волос на одно плечо — если бы волосы так сильно не вились, эффект бы очень даже неплохо получился. — А если не слезу, то что? Накажешь? Закроешь меня в подвале? Выпорешь?
— Ты где нахватался этой дряни? Я уже порой начинаю задумываться, что в тебе нет ни грамма благородства, что нам тебя подбросили! — Нуар возмущенно сбросил обнаглевшего в край Рафа с колен.
Идеально. На этом Раф еще сможет сыграть не один раз.
Не на шутку обидевшись, Рафаэлло поднялся с пола, крикнув: «ах так?! Подбросили?! Все ясно!», и отвернулся в противоположную сторону, намереваясь покинуть это место, как можно скорее, но при этом так, чтобы у Ронднуара была возможность его удержать.
— Эй! Подожди. Извини, ладно, я погорячился. Извини. — в такие минуты Ронд боялся подходить близко, а Раф только этого и ждал. Но он уже привык, что с этим куском бревна редко получал, то, на что рассчитывал.
— Как ты смеешь разговаривать с плебеем, тебе не по статусу! — съязвил Рафаэлло, возмущенно складывая на груди руки.
— Послушай… Ну, давай, я тебя танцевать научу, хочешь? — предложил Нуар, вспомнив свое давнее обещание. К тому же, сейчас он действительно чувствовал себя виноватым, даже не подозревая, что Рафаэлло уже давно вовсю пользовался ситуацией.
— Хорошо. Но это не значит, что мое прощение ты можешь заслужить так легко! Я все еще злюсь. — внутренне Рафаэлло ликовал. Хоть что-то скрасит его унылые будни чуть больше, чем доведение Ронднуара до белого каления.

* * *

— Пять… Шесть… Семь… Рафаэлло, повнимательнее, пожалуйста, ты сбиваешься с ритма. — сдержанно произнес Ронд, когда Раф в очередной раз отвлекся и начал своевольничать.
— Да кому вообще сдался этот ритм? — пыхтел юноша, все еще будучи в показном возмущении, — неужели так трудно… Выразить движениями, то, что чувствуешь, а не… Подстраиваться под какие-то правила! — придерживаясь за Нуара буквально одним пальцем, Рафаэлло прогнулся так сильно, что почти достал пола кончиками волос, после чего, элегантно махнув бедрами, встроился обратно в танец.
— Вот этого точно в танце не было, — раздраженно отметил Ронд, отпуская руки, чтобы немного передохнуть. Но Рафаэлло не собирался так просто останавливаться. Одним быстрым движением он вскочил на стул, с него — на узкий столик с недопитыми бокалами, и принялся кружиться на нем, стараясь ничего не задеть. Вот — руки вскинулись вверх, пальцы переплелись с вьющимися прядями, стоило Рафу лишь на секунду закрыть глаза — как стеклянный фужер с противным треском разбился о паркет, но даже это не смогло вернуть разбушевавшегося Рафаэлло в реальность.
— Фу, как вульгарно. — столь противоречивую реакцию Нуара вызвало очередное демонстративное движение бедрами, заставляя внутренне краснеть.
— Но, тем не менее, ты не отрываясь на меня смотришь. — самоуверенно прошептал Раф, прогибаясь в пояснице и проводя рукой вдоль своего тела.
— Было бы на что. — Ронднуар закатил глаза и равнодушно отвернулся, ему уже давно осточертел этот спектакль.
— Да пошел ты. — Рафаэлло от злости столкнул последний стоящий бокал на пол специально. Но ничего не изменилось, и Рафу ничего не осталось, кроме как спрыгнуть со стола, едва не приземлившись в осколки и чудом избежав травмы, и с гордым видом покинуть зал, хлопая дверью. Но все равно он был доволен — он достаточно потянул время, до ночи оставалось совсем чуть-чуть.

* * *

Выйти из особняка ночью для Рафаэлло не составляло никакого труда — он знал, где можно проскочить незаметно, когда у охраны меняется смена, как пройти, чтобы тебя не было видно на камерах — это не первый его ночной побег из дома. Узнай кто-то из его семьи, где он проводит несколько ночей в неделю, его бы пристрелили на месте.
От осознания этого, сердце готово было выпрыгнуть из груди, пробивая грудную клетку, а руки мелко подрагивали от волнения и азарта. Он был уверен, что никто ничего не заподозрит, но все равно, вероятность его разоблачения оставалась, и это дополнительно придавало мотивации творить безумные вещи.
Да, вот и оно. Заполненные под завязку трибуны, шум, яркие вспышки света и запах бензина, приятно щекочущий ноздри аристократа. В этом месте не было титулов, не было правил, не было скуки и чопорности, от которой у Рафа скрипело на зубах — лишь скорость и деньги. Денег у Рафа было хоть отбавляй, а к скорости он относился так же, как к огню в камине — смотреть издалека почему бы и нет, а самому пробовать — никогда. Он очень сильно боялся, но это и подкупало. Без несчастных случаев на мотогонках редко когда обходилось — и каждый раз у Рафа останавливалось дыхание, на глаза наворачивались слезы, но восторг от вида искореженного металла и ярко блестящих под вспышками ламп кровавых пятен перекрывал последнее сочувствие и сострадание, что оставалось.
Он редко уходил отсюда трезвым, даже если ничего не пил. В этот раз он поставил достаточно крупную сумму, и пробился в первые ряды, туда, где обычно царил самый больший хаос. Его голос слился с сотнями таких же, и теперь для Рафаэлло не осталось ничего — только этот дикий необузданный мир свободы и вседозволенности, к которому одновременно и страшно, и очень сильно хочется прикоснуться.

/Марс_1/
Один из тех особенных дней, когда можно было расслабиться, закинув дела в дальний ящик и закрыв его на замок. В такие моменты Марс отключал мобильник, оставляя сигнал только для экстренных вызовов иначе, если он этого не сделает, ни о каком отдыхе и речи быть не могло.
Откинувшись на спинку кресла, он бросил рабочую папку с законченным делом на край стола, но та приземлилась чуть дальше и медленно скользнула на пол.
«Блять». — Марс потер глаза от долгого чтения мелких букв. Последние годы зрение резко ухудшалось. Но на предложение Баунти попробовать использовать очки, начальник категорически отказывался. «Я тебе дед что ли?» — думал он, в то же время радуясь, что с письменной тягомотиной покончено. Марс никогда не думал, что в обязанности главы корпорации входит времяпровождение с документацией, которая никогда не заканчивается.
«Чертовы бумаги. Вот не лень их печатать? …» — он поднялся с места и подошел к злосчастной папке. В этот момент послышался стук в дверь.
— Да-да, — отозвался Марс, подняв папку с пола. В кабинет прошел Сникерс.
— Все готовы. Тебя только ждем, — оповестил паренек, обратив внимание на папку в руках начальника. — Ты готов? — спросил он с неуверенностью в голосе.
— Нам не нужен розжиг для камина? — озорно улыбнувшись, поинтересовался Марс, повернувшись к Сникерсу.
— Так, я вижу готов, — подойдя к брюнету, Сник забрал у него папку и кинул ту на стол. — Давай-давай, пора на воздух, — подталкивал он Марса к двери.
— Погодь. Телефон… — не особо сопротивляясь, Марс достал телефон из кармана и отключил.
Сник знал, что каким бы уставшим ни был босс, то, что ожидало его впереди, наполнит его новыми силами. Отдыхать Форресты умели. Никаких посиделок с книжками, никаких чаепитий на фоне классической музыки — только драйв, риск и деньги. Иногда случалось, что улетало слишком много денег, из-за чего потом приходилось ограничивать себя в тратах на отдых, а все потому, что — «гулять, так гулять». Не все Форресты придерживались такого мнения, и из-за этого иногда происходили склоки. В частности, с той же Баунти.
Выйдя из особняка, Марс и Сник дошли до машин, которые их ожидали. Куче народа уже не терпелось оторваться по полной. На всякий случай имелись водители, чтобы довезти команду Форрест домой в любом состоянии после тусовки.
Забравшись в одну из машин, Марс поприветствовал всех тех, кого не видел долгое время. Настроение было предвкушающим. Тронувшись с места, кортеж из нескольких машин целенаправленно двинулся к обозначенному месту, где Форресты собирались пробыть всю ночь.

* * *

Вот и оно. Рев моторов, заглушающий все в округе, дикий шум с трибун, заполненных людьми. Ночное небо, и раскинувшаяся под ним специальная трасса для гонок. Запах бензина и крупных денег. Но не ради денег было это всё. Самое интересное начиналось на старте.
— Отдай! Отдай его мне! — Сник пытался дотянуться до телефона Марса, который поднимал свой мобильник все выше, чтобы до него не добрались.
— В случае чего, эта хрень сдохнет вместе со мной, — пояснил Марс, успевая затягиваться сигаретой.
— Да ты, блять, шутник от бога! — разнервничался Сник, не прекращая своих попыток. — Просто дай мне его на сохранение, я серьезно!
— Тих, тих, — Марс старался удержать равновесие, потому как Сникерс начал подпрыгивать за добычей. — Куда ты со своим ростом-то, — раздраженно произнес брюнет, забывая, что при Снике тему «роста» поднимать вообще не стоит. Хотя синеволосый и не был намного ниже Марса.
Сникерс остановился и выразительно посмотрел Марсу в глаза.
— Так. Я сейчас запрыгну на тебя. — произнес он настолько серьезно, что не поверить ему было бы явной ошибкой.
— Ладно-ладно, — Марс опустил с телефоном руку. — Не хватало, чтобы ты еще ползал по мне.
— Телефон. — со всей серьезностью Сник протянул руку, ожидая требуемый предмет.
Марс устало выдохнул и, поднеся мобильный, бросил аппарат в ладонь парнишки.
— Умничек! — тут же засиял Сникерс.
— Тебе эта штука дороже, чем я, — пробурчал начальник, вновь затягиваясь.
— Ой, не выдумывай, а? Еще мне спасибо скажешь. Какой по счету телефон я по-твоему спасаю? — Сник убрал мобильный Марса подальше в карман.
— Я удивлен, как они у тебя вообще остаются в сохранности, — усмехнулся Форрест.
— Это уже другой разговор, — улыбнувшись, оскалился Сник. Заметив, как его зовут вдалеке, Сникерс быстро заговорил. — Окей, я отойду. Не перепутай старт с финишем, — он подмигнул.
«Давай-давай», — чуть улыбнулся Марс, наблюдая, как Сник отходит к компании одного высокого блондинчика.
Затушив ногой сигарету, Марс хотел проверить время, но вспомнил, что только что лишился «последних часов». «Наверное, объявят о начале», — думал он, прогуливаясь недалеко от места, где начинался забег. Нужно было собраться с мыслями. Расслабиться перед началом.
Остановившись на одной какой-то точке, Марс рассеянно смотрел на людей на трибунах, но вдруг его взгляд скользнул по яркому белому человеку, выделявшемуся из всей толпы. У Марса начали возникать знакомые образы, но он не был уверен, что видел то, о чем подумал. Неспешным шагом он решил подойти чуть поближе и, когда подошел достаточно близко, чтобы рассмотреть человека, чуть не потерял дар речи.
«Господи, Раф?» Такое место было явно не для аристократа вроде него. Оглядев трибуны поблизости, Марс не увидел каких-либо еще знакомых Ферреро. «Да ну… Совсем один что ли?»
Связываться с Ферреро было себе дороже. Об этом знали все из Форрестов. Марс хотел было плюнуть и пойти обратно, но ноги как-то не вели.
«Нет, серьезно? Раф в таком месте? …» — картинка не складывалась. Сейчас Рафаэлло должен попивать вино перед камином под аккомпанемент классической музыки. Но не сидеть на гонках, ожидая увидеть феерическое шоу.
«Боже, ты же испачкаешься, куда тебя занесло…» — мысленно посмеивался Форрест. «Неужели проказничает? Захотел побыть плохим парнем?» — дерзко улыбнулся он.
— Йоу, — Марс не помнил, как дошел до него, но уже было поздно поворачивать назад. Он облокотился одной рукой о трибуну, а вторую держал в кармане штанов. — Ваше новое увлечение? — Марсу приходилось говорить чуть громче, чем обычно, из-за шума вокруг. — Или, может, тебя из дома выгнали? — с усмешкой скалился Марс, смотря на Рафаэлло.

/Рафаэлло_2/
Отвлекшись на происходящее внизу, Раф совершенно не заметил, как возле него оказался кто-то еще.Он уже был готов развернуться и дать неизвестному по морде за то, что слишком близко подошел, но когда Раф увидел, кто оказался рядом с ним — потерял дар речи.
— Какого ху… То есть, что-о-о- ты тут делаешь?! — возмущенно протянул Рафаэлло, долго подбирая слова. От Марса исходила необычная аура, Раф не мог объяснить это рационально, но он чувствовал, что если продолжит, то обязательно договорится. И это вызывало ужас и восхищение одновременно. Марс всегда был для Рафа вместилищем всех пороков, поборником системы и ярчайшим представителем той группы людей, которая, в принципе, делает, что хочет, невзирая на обстоятельства. Оценив обстановку, поняв, какого размера люли прилетят ему и с его, и со стороны Форреста, если он не заткнется, (а вовремя затыкаться Раф вообще не умел) инстинкт самосохранения радостно помахал ручкой, и сейчас Рафаэлло стал похож на распускающего хвост павлина.
— Меня? Из дома? Ты серьезно? — Марс был удостоен лишь презрительного взгляда сверху вниз и легкого поворота головы, — сам ушел.
Он гордо тряхнул головой и достал фляжку с крепким алкоголем из внутреннего кармана пиджака, сделав приличный глоток. Марсу он даже не предложил, потому что люди низшего сорта подобного не заслуживают.
«Боже, да он выглядит, как маргинал. Хоть бы побрился, щетина — отвратительно, колется же…» — Рафаэлло ненадолго задержал взгляд на лице своего собеседника, почему-то представляя приятную колкость на своей шее. Испугавшись своих мыслей, Раф выпил еще, надеясь свалить из ниоткуда взявшийся румянец на выпивку.
«Главное — делать вид, что все официально и законно, тогда ему даже в голову не придет на меня стучать. Да и вообще, кто ему поверит?» — он хотел затеряться в толпе, но выглядел для этого места слишком ярко, к тому же все равно скоро начинался заезд, а он не хотел ничего пропустить. С Марсом, без него — никакой разницы.
«Только пусть держится от меня подальше».
— Через три минуты начало. Еще будут какие-то вопросы, или все-таки пройдешь на свою трибуну для холопов?
Ох, не стоило Рафу вообще открывать рот. Не стоило ему сюда приходить. Хоть что-то внутри и начало гореть, подбивая на столь неэтичное поведение, и, черт, в конце концов, ради эмоций и азарта он сюда и пришел, а если все это можно получить вдвойне — какой смысл отказываться?
У него самого все было схвачено даже слишком — он мог пройти в любое место, вплоть до раздевалки гонщиков, и он даже как-то дал себе слово, если напьется так, что едва сможет стоять — обязательно зайдет. Как бы ни было страшно. Раф всегда хотел заглянуть в глаза тем, кому настолько не дорога своя жизнь, что они могут распоряжаться ей на усладу публики так бездарно.
Но, пока рядом находился Марс, ни о каком полном погружении в атмосферу не было и речи. Вроде бы и не мешал, но зудел противно, как комариный укус, мешая наслаждаться жизнью. А с другой стороны, он видел в этом своеобразное развлечение — «отцепи клеща — получи экшен в подарок». Двойственное ощущение. Уйди, но не уходи.
Раф отпил еще немного и демонстративно повернул голову в другую сторону, облокачиваясь на перила трибуны, делая вид, что ему очень-очень сильно интересно происходящее внизу.
«А он бы мог взять и…ответить. Боже, что я несу, что я несу…» — еще один глоток снова помог отвлечься, но ненадолго, взбивая внутри эмоции с новой силой.
«Уйди, просто уйди и все. Ты мне ме-ша-ешь». — слишком громко думал Раф, в глубине души надеясь, что все будет с точностью до наоборот.

/Марс_2/
Марс внимательно проследил за легким поворотом головы Рафаэлло. «Сам ушел. Даже так. Интересно». Казалось, он не видел Рафа очень давно. Но внешне аристократ ничуть не изменился. Форрест вдруг заметил, что рассматривает его. Черты лица, фигуру, одежду.
— Хмм… — в ответ мужчина лишь задумчиво протянул. Рука потянулась к заветным сигаретам в кармане. «Не случилось ли чего? … Придти одному в такое место», — Марс беглым взглядом обвел трибуну. Кричащая, подвыпившая, эмоционально-заряженная неконтролируемая толпа. И Ферреро. Один такой стоит тут в дорогущем костюме.
«Мозг есть, нет?» — Марс поджег сигарету. Вся эта ситуация с Рафаэлло на гонках не воспринималась спокойно. Что-то было не так. Что-то было «неправильно».
«Да и пофиг вообще», — Форрест выпустил струю дыма.
— Через три минуты начало. Еще будут какие-то вопросы, или все-таки пройдешь на свою трибуну для холопов?
— Три минуты, говоришь, — задумчиво проговорил брюнет, не без усилия игнорируя слово «холопов» и замечая в руках блондина откровенное бухло. — «Мать твою…»
Мало того, что этот «прынц» притащился в рассадник опасности, он смеет еще накачиваться, чтобы уж точно залететь в неприятности.
«Господи, что творится…» — Марс мысленно сделал фейспалм.
— На трибуну я не пойду, — он выкинул окурок и затушил ногой. Сейчас самое время было делать ноги. Идти по своим делам, забыв о том, что произошло. Но не тут-то было…
— Считаешь себя слишком дерзким? — с усмешкой громким голосом поинтересовался Марс. — Я покажу тебе, что такое настоящая дерзость. — он хищно улыбнулся и начал отходить от трибуны. — После заезда… — делал он паузу, отходя, — в раздевалке, — он отходил все дальше, — буду ждать тебя, — улыбался он. — Подсобка, — перешел он на крик, — а если не притащишь свой зад, расскажу обо всём твоим «мамочкам»! — выкрикнув напоследок и дерзко улыбнувшись, Марс развернулся, и засунув руки в карманы штанов, побрел обратно, откуда пришел. «Теперь он точно не откажется. Не должен», — был уверен он.
Происходившее забавляло и настраивало на игривый лад. Настроение в разы улучшилось. Марс скорым шагом брел к стартовой площадке, намереваясь участвовать в гонке, а после встретиться с самым неожиданным гостем сей «вечеринки».

/Рафаэлло_3/
— Да рассказывай, что хочешь, мне плевать! — крикнул Рафаэлло в след, но не был уверен, что его услышали. Он настолько был удивлен наглостью Марса, что, пока тот говорил, где-то внутри него начинала все сильнее бурлить ненависть. Его колени предательски затряслись, стоило ему только подумать о том, что ждет его после заезда. То, что он придет туда, куда сказано — это даже не обсуждалось, но для этого нужно было перебороть свой страх и окончательно распрощаться со своими моральными принципами. И Раф придет туда вовсе не потому, что он боится реакции Ронда — а посмотреть, как далеко он может зайти в своем безумии.
Убедившись, что в его голове этот вопрос окончательно решен, Рафаэлло осушил фляжку наполовину. Для храбрости.
«Как. Эта тварь. Смеет. Так. Со мной. Разговаривать». — гневно раздувал ноздри Раф, пока до него не дошла пара слишком очевидных вещей.
Подсобка. «На трибуну я не пойду». Получается, что Марс участвует в этой гонке, и Рафаэлло стало очень сильно интересно, под каким номером, ибо над ним нависло очень дерьмовое предчувствие.

* * *

Рафаэлло привык ставить всегда на один и тот же номер. Настоящих имен гонщиков никто не знал, они в интересах отсутствия проблем с полицией не разглашались, поэтому, первый раз оказавшись в этом месте по чистой случайности, он не знал, на кого из них сделать ставку. В очереди кто-то восхищался номером шесть, и Раф тут же незамедлительно последовал совету вселенной. В тот день номер шесть выиграл. И выигрывал несколько раз подряд, правда пару раз Рафаэлло все же уходил ни с чем — но тогда все винили погодные условия и техническую неисправность мотоцикла, но сам Ферреро думал, что за рулем сидел не тот гонщик, что был, а проверить это не предоставлялось возможным. Раф понимал, что все время испытывать судьбу нельзя, и после череды неудач начал ставить на других игроков, но выигрывали они с переменным успехом. А сегодня что-то изменилось, и Рафаэлло, по старой привычке снова вспомнил о своем «номере шесть», как-то на автомате, вообще не отдавая себе отчета в том, что он делает. Просто казалось, что сегодня это нужно, и кто он такой, чтобы спорить со знаками судьбы.
Но то, что это окажется Марс, Рафаэлло даже не мог себе представить в самом страшном кошмаре. Ведь пустовало на старте только одно место, и сразу было понятно, если чуть-чуть включить логику — тот самый гонщик, на которого Раф пускал слюни и периодически приходил только ради него — это чертов Марс Форрест, колхозное быдло, которое не в состоянии даже побриться перед приходом в приличное место, от которого через раз несет алкоголем и чем-то мускусным, отвратительным (но в то же время цепляющим, что Раф иногда замечал, но отказывался признавать как нечто табуированное).
«Ах ты сука!» — не очень аристократично выразился Рафаэлло про себя, сильнее перегибаясь через перила, — «я же на тебя четыреста тысяч поставил, если ты, ублюдок, просрешь мои деньги, я тебя расчленю на кусочки и буду отправлять твоим упырям по сантиметру, говна ты ку…» — гневную внутреннюю тираду прервал сигнал о начале заезда, и Раф грешным делом подумал, что своим обнаружением здесь может сбить Марса с толку, и тот может проиграть, если отвлечется, а на Рафа трудно было не отвлечься, он это прекрасно понимал. Даже почувствовал небольшой укол вины.
В этот раз все было как-то… Острее. Эмоции были напряжены до предела, либо потому, что Раф предполагал — это его последняя гонка, ибо после тут уже будет опасно появляться, либо потому, что правда, наконец, открылась, и события начали восприниматься под другим углом. Он сам не мог понять — ненавидит ли он Форреста сейчас, или, наоборот, у него каждый раз перехватывает дыхание, когда на горизонте появляется малейшая для него опасность.
Была пара моментов, когда Раф думал, что его деньги безнадежно ушли — но все же судьба — штука достаточно коварная, но удобная, если правильно ей пользоваться.
Марс приехал первым.

* * *

Решив подождать, пока волна всеобщего ликования чуть-чуть стихнет, Рафаэлло подумал еще раз — стоит ли идти в назначенное место, или просто сбежать и сделать вид, что ничего не было? В нем сейчас говорил страх, а этого Раф категорически не принимал в самом себе.
Голова кружилась, а ноги сами понесли к тому месту, где примерно должна быть раздевалка — Раф не хотел, чтобы кто-то видел его здесь, поэтому проходил коридорами, которыми практически никто не пользовался, чтобы зайти с другой стороны.
Увидев нужную дверь, каким-то чудом сообразив, что пришел правильно, Рафаэлло побоялся зайти — ведь он даже не представлял, что может прийти Форресту в голову, вдруг его вообще пристрелят и спишут все на несчастный случай. Поэтому он еще какое-то время мялся в нерешительности напротив, за углом — оценивая обстановку и прикидывая, как можно будет в случае чего отсюда скрыться. На крайний случай, он пристрелит Марса раньше, и Ферреро ему еще спасибо скажут.
«Такой шанс, черт…» — Рафаэлло сцепил пальцы в замок, успокаивая дрожь.

/Марс_3/
Марс не планировал ничего подобного. Даже мысли не было звать Рафаэлло куда-то. Слова сорвались, будто сами собой.
«Жду тебя, да? …» — думал он, находясь в легком смятении от самого себя, идя скорым шагом к стартовой площадке. Участники гонки уже были готовы. Марс приготовился в самый последний момент.
«Как обычно. Всё в последнюю минуту», — отмечал он про себя, закрепляя шлем на голове. Но он не жалел, что задержался около трибуны, наоборот, ситуация развилась так, что теперь было до чертиков интересно, что будет дальше. Марс не был уверен, что Рафаэлло рискнет явиться, но что-то твердило, что именно так и будет.
«Это же Раф. С ним шутки плохи», — иронично усмехнулся он и сжал ручки мотоцикла крепче. Через мгновение раздался сигнал. Стартовый барьер опустился, и около десятка моторов взревели в одну секунду.

* * *

Несколько крутых поворотов и финишная прямая. Сегодняшняя гонка показалась более эмоционально-напряженной, чем обычно. Было не сложно проехать трассу, было сложно «прыгнуть выше головы». Хотелось показать себя с лучшей, чуть ли не с идеальной стороны, чтобы «некоторые» понимали, с кем имеют дело. Мол, завидуйте и тихо скулите в сторонке.
Оставаясь на мотоцикле, Марс снял шлем и ощутил прохладу воздуха. Бросив взгляд на трибуну, он не мог найти Рафа. То ли забыл, на каком он был месте, то ли…
«Ушел, может?»
Еще раз оглядев места, он так и не нашел яркого пятнышка, которое бы выделялось. Затем его отвлек оклик Сникерса, который подходил все ближе с еще несколькими парнями. Дождавшись, пока они подойдут поближе, Форрест слез с мотоцикла. Начались разговоры и прочая болтовня.
Телефон возвратился к хозяину, чему Марс был не особо рад (не любил эту штуку), а также ключи от подсобки, которые Форрест потребовал в срочном порядке для личных нужд.
— Подсобка — удобное место, да? — поинтересовался Сник по дороге, пока они шли к местечку, где можно было удобно расположиться. Выражение лица у него при этом было нахально-извращенно-противное.
— Завались-ка, да, — Марс умел мастерски делать лицо безучастного вида. Как будто разговор шел не о нем, и вообще было неинтересно, о чем. — Мне нужно переодеться. И проверить кое-что, — отмахнулся он словами.
— Окей, — Сник не стал расспрашивать о большем. — Но ты хоть выпьешь с нами?
— Как закончу, так сразу, — ответил Марс.

* * *

Было чревато тащить с собой кого-то из Форрестов, поэтому, ото всех отделавшись, Марс, наконец добрался до коридоров. Он шел не спеша, особо ни на что не надеясь. Эхо шагов немного отдавалось от длинных стен.
Никто не знал о Рафаэлло. Никто не знал, что он здесь находится. Это добавляло какой-то таинственности в происходящее.
«Почему я это делаю? …» Марс не совсем понимал себя, но ему было интересно. «Ладно. Проверю быстренько коридоры и обратно», — решил он по-быстрому. Пока что никого не наблюдалось. Оставалось совсем немного пройти. Из людей тут практически, можно сказать совсем, никого не было. Весь народ был снаружи.
«Новое развлечение. Прятки». — Марс почти дошел до угла последнего коридора, как вдруг почувствовал чье-то присутствие. На всякий случай он насторожился и зашагал тише. Свернув за угол, он увидел знакомую спину. Он не сразу признал Рафа, так как, разумно — Рафа здесь быть не должно.
«Нет. Я знал, что он придет».
Подойдя ближе сзади, почти вплотную, Марс закрыл ладонью рот Рафа на случай, чтобы тот не сильно кричал, и прошипел на ухо: «тс-с-с-с». В нос ударил приятный аромат, исходивший от блондина. Дождавшись, пока Рафаэлло поймет, кто пришел к нему, Форрест схватил его за руку и повел в находившуюся рядом подсобку. Дверь была не заперта, так что прилагать много усилий не пришлось. Он завел туда Рафаэлло и сам зашел следом, закрывая дверь подсобки на ключ.
В маленьком помещении была густая темнота. Где находился выключатель — было неизвестно.
Форрест достал зажигалку и зажег ее. Он поднес ее ближе к Рафу, чтобы было видно лицо храбреца. Хотя толку было немного. Были видны очертания лица, без мелких деталей, зато были хорошо видны глаза.
— Какая дерзость, — с усмешкой прокомментировал Марс. — Наверное, я должен начать считать тебя храбрецом? — он выдержал паузу. — …или глупцом? — он коротко усмехнулся. — Что привело тебя сюда? Не хочешь, чтобы Ронд узнал? — голос его стал грубее, а в лице проявились нотки некой особой заинтересованности.

/Рафаэлло_4/
Раф кричать и не собирался, однако все равно был недоволен тем, что задумался и пропустил свою жертву, а Ронд ведь всегда говорил ему, что он недостаточно внимателен. Но ничего, скоро он это исправит.
— Ублюдок, можно было свои лапы ко мне не тянуть?! Я бы и сам дошел! — возмутился Рафаэлло, поправляя пиджак, пока Марс закрывал подсобку на ключ, и в глаза тут же ударила глухая темнота, — только из химчистки забрал, ну что ж ты за тварь-то такая…
Но, Рафаэлло не мог не признать, что был доволен — хоть что-то смогло разбавить его бесконечную скуку. Однако, границы этому плебею все-таки обозначить необходимо.
— Что привело тебя сюда? Не хочешь, чтобы Ронд узнал?
Услышав адресованный ему вопрос, Раф ничуть не смутился.
— Да, не хочу. — юноша внезапно задул слабый огонек зажигалки и ловким движением кисти выхватил ее из пальцев Марса, тут же отходя на пару шагов в сторону и один вперед. Теперь началась его самая любимая игра «исчезни в замкнутом пространстве», которой он еще в юности едва не довел Ронднуара до психушки. Суть ее была в том, чтобы создавать иллюзию нахождения себя везде и нигде одновременно, путем перемещения по рандомной траектории и варьируя интенсивность и положение голоса.
— Давай, — пара шагов влево, и Раф нащупал ключ в двери, прикидывая, как можно будет потом выбраться после и запоминая количество шагов, — говори быстрее, — еще два шага вправо, один влево, и Раф едва не столкнулся с лежащей на полу шваброй, но все обошлось, — у меня, — несколько шагов вправо, плотно прижавшись к стене и говоря тише, — еще куча дел.
«Каждая стена в длину три шага, поймаем диагональ, будет вообще хорошо, главное, чтобы он не вертелся». — Рафаэлло сам ничего не видел, но ориентировался на шумное дыхание Форреста, а поскольку сам крался бесшумно и обладал исключительным музыкальным слухом, как, впрочем, все Ферреро, то он считал, что имеет неоспоримое преимущество.
«Но ведь Ронд в тот раз тебя все-таки поймал… С другой стороны, Марс — не Ронд, он, как глупая муха, будет бесконечно биться в стекло, но не подумает сдвинуться чуть-чуть в сторону…» — Рафаэлло ехидно улыбнулся, снимая с себя пиджак и кидая его в сторону, чтобы Марс заметил шевеление у противоположной стены, одновременно доставая из кармана нож, так тихо, что Раф сам этого не услышал.
Рафаэлло надоело бегать, и все тут же стихло. Он даже старался почти не дышать, чтобы не выдать своего присутствия движением воздуха, а вот лапищи Марса были слышны и ощущались за километр, так что он беспрепятственно отошел в сторону, когда учуял ветер.
Тишина оглушала и звенела в ушах, но Раф отдыхал в ней — хотя он уже грешным делом подумывал обнаружить свое расположение, просто из спортивного интереса, посмотреть, насколько сильно он смог выбесить Форреста. Но решил, что пока для этого слишком рано, а если тот будет плохо себя вести — то не получит ничего вообще.
А для того, чтобы плохо себя вести, Форресту необходимо было всего лишь дышать.
Раф собрался с духом и сделал еще пару шагов:
— Хочешь… — еще шаг, — я буду приходить к тебе во сне? — Рафаэлло заливисто засмеялся, не забывая перемещаться в такт своим словам. К нему внезапно пришло осознание, что лучше сейчас двигаться поближе к выходу, иначе у Марса появится реальный шанс его поймать. Раф судорожно вспоминал, сколько шагов ему нужно сделать до дверной ручки, как вновь почувствовал легкое дуновение возле себя.
«Черт! …»

/Марс_4/
Огонек зажигалки погас, а ловкие пальцы выхватили ее. Перед глазами все почернело. Рафаэлло тоже пропал. Марс не знал его точного нахождения и почувствовал себя слегка потерянно. Он не любил темноту за то, что было ничего не видно. Темнота дезориентировала, ставила в тупик.
— Давай.
Он услышал голос Рафа, но уже не перед собой. Блондин переместился в пространстве.
«Вот же гаденыш…» — Марс навострил уши, прислушиваясь к шагам, но почти ничего не слышал. Зато отчетливо слышал свое дыхание, которое по громкости увеличилось в разы. Форресту начинало казаться, что он находился один в этом темном маленьком помещении. И что ключ от двери он не найдет. Он вдруг ощутил едва заметный приступ клаустрофобии.
«Спокойнее… Успокойся…»
Голос Рафа, казалось, был повсюду. Только Марс определял его в одном месте, как в следующий раз он звучал в другом. «Чертов…!» — бесился он, внешне оставаясь спокойным.
— Куча дел, как же. Нахуяриться и свалиться в первую попавшуюся подворотню? — говорил он в пространство. «Здесь должен быть свет…» — поразмыслил он, прикидывая, где именно мог находиться выключатель. Послышался шорох одежды. Как будто что-то упало. Сообразив, Марс метнулся к направлению, откуда, как он посчитал, кинули вещь, и он почувствовал, что почти достал Рафа рукой, но тот ускользнул. Все стихло. Марс оставался на месте, вновь пытаясь определить место Рафа. Все звуки пропали. Он хотел было сдвинуться с места, как услышал…
— Хочешь… Я буду приходить к тебе во сне?
Слышался смех.
— Тебе так хочется, чтобы я мучился кошмарами? — улыбнувшись, Форрест сделал шаг вперед. «Он где-то здесь.» — Марс развел руки в стороны, чтобы был больший охват пространства, и осторожно двинулся в темноту. Он шел очень медленно, прислушиваясь к звукам, чтобы точно не упустить Рафаэлло. Затишье сбивало с толку. Не мог же Раф двигаться настолько тихо?
«Наверное, остановился…» — прикидывал брюнет, проходя большую часть пространства. Вдруг что-то подсказало, что «вот здесь!», Марс тут же сделал резкий рывок и заключил долгожданное тело в объятия.
— Попался? — широко улыбнувшись, прошептал он Рафу на ухо. Щекой он чувствовал мягкие волосы, а приятный аромат туманил разум. — Захотелось поиграть со мной? — дерзко улыбаясь, Марс крепко держал Рафа в захвате, отмечая, как стройное тело аристократа полностью помещалось в его руках. — Осторожнее, — говорил он тихим голосом, не переставая скалиться, — не подпали себе крылья…

/Рафаэлло_5/
«Отвлекся. Опять». — Раф разочарованно вздохнул, не ожидая, что его план так быстро провалится. Неужели он настолько постарел, что позволит так просто делать этому плебею все, что вздумается? Вот еще.
Он попытался дернуться, но освободиться не получилось, лишь толпы мурашек пробежали по спине от слишком дерзкого шепота. В оцепенении Рафаэлло выжидал удобного момента.
— И что мне за это будет? — гневно выдохнул Раф, слишком громко, вдруг еще Форрест посмеет подумать, что его все устраивает.
— Мне сколько раз тебе повторять насчет твоих вонючих лап? — Рафаэлло еще раз нервно попытался подергаться из стороны в сторону, чтобы, возможно, освободить хотя бы часть тела, однако, и эта попытка успехом не увенчалась. — Не. Смей. Меня. Трогать.
Да, он сам хотел, чтобы его обнаружили, сам попал в эту ситуацию, сам принял эти условия — но теперь в нем плескалось отвращение, потому как Марс, по условиям их очень странной сделки, может теперь делать с ним абсолютно все, что ему вздумается, иначе правда раскроется, и Рафу дома будет несдобровать. Рафаэлло не знал, что может взбрести в голову этому маргиналу, но по его хриплому тяжелому дыханию и рукам, которые не там, где нужно — догадывался. И не сказать, чтобы он был против. Но, когда все достается слишком легко, оно теряет свою ценность, а Раф, привыкший ценить себя слишком высоко, естественно, не мог себе этого позволить. Поэтому, когда Форрест оказался слишком близко, зубы Рафа сомкнулись на коже шеи ублюдка, куда Рафаэлло смог дотянуться, разжав челюсти лишь тогда, когда почувствовал на языке медный привкус. Для Марса это, как слону дробина, но как отвлекающий маневр, чтобы освободиться из этих стальных объятий — почему бы и нет. Пусть еще побегает.
— Извини, просто я не намерен разговаривать с тобой столь фамильярно. Итак, что ты хочешь, чтобы Ферреро не узнали ничего о том, где я? Что мне сделать?
Рафаэлло отошел подальше вглубь комнаты, действительно намереваясь поговорить серьезно. Веселиться можно бесконечно, но все-таки Раф должен понимать, где заканчиваются его границы дозволенного. Иначе, это плохо кончится для них обоих.
Мог ли Рафаэлло убить Марса и свалить все на несчастный случай на трассе? Конечно, мог. Его родственники могли бы подделать все, что угодно, однако проныры-Форресты тоже могли докопаться до правды из вредности, и что тогда… Конец перемирия? Из-за Рафовского безрассудства?
Раф все еще тяжело дышал, не в силах прийти в себя и вновь обрести аристократичную холодность и отчужденность. Марс что-то сдвигал в нем, как не мог сделать ни Ронд, ни кто-либо еще, с кем ему довелось общаться столь близко. Он не мог выбросить из головы эти бесячие руки и самоуверенность этого мальчишки, хлещущую через край. Хотя, по правде говоря, Рафаэлло даже не знал, сколько лет Форресту — но, судя по отсутствию в нем элементарной житейской мудрости — лет ему все-таки маловато. Не исключено, что Раф его старше.
«Да какая, к черту разница, просто заставь меня жить и все, мне плевать, кем ты будешь». — слишком опасная мысль, разрешающая все. С этой мотивацией он в первый раз появился на гонках. Но кто же знал, что его невинное увлечение обернется таким образом.

/Марс_5/
Марс чувствовал, как Раф сопротивлялся.
— И что мне за это будет?
— Что будет? Умрешь ты, — ответил брюнет с улыбкой, не отпуская юношу, как бы тот ни старался освободиться.
— Тише-тише, — Форрест хотел его успокоить, так как прекрасно знал, на чьей стороне физическое преимущество.
— Мне сколько раз тебе повторять насчет твоих вонючих лап?
— Да ладно тебе, — улыбался Марс. — Не такие уж они и вонючие.
Раф не хотел успокаиваться. Форрест мог понять его. Не слишком приятно, когда кто-то сильнее тебя, зажимает тебя в захвате. Да еще и в полной темноте.
— Успокойся, — Марс надеялся, что его услышат. Он не собирался делать ничего плохого, но вдруг он подумал, что, возможно, Раф испугался.
«Конечно. Ты не писанная красавица, чтобы тебя не бояться», — самокритично думал брюнет.
— Я тебя не трогаю, — злая усмешка, и руки Марса поползли по телу блондина, ощущая каждый сантиметр, запоминая каждый изгиб. Худое, изящное тело. Такое каждый захочет потрогать. Губы Форреста оказались в миллиметре от нежной кожи на шее, как вдруг он почувствовал сильную хватку зубов уже на шее своей.
— А! — Марс резко оттолкнул от себя Рафаэлло и взялся рукой за укушенное место. — Ты, блять, меня укусил! Ты серьезно?! — он быстро растирал место укуса, чтобы боль поскорее прошла. — «Бля-я-ять. Вот сученыш».
— Извини, просто я не намерен разговаривать с тобой столь фамильярно. Итак, что ты хочешь, чтобы Ферреро не узнали ничего о том, где я? Что мне сделать?
Голос Рафа звучал в темноте. Но даже если Марс не видел этого засранца, он отчетливо видел распускающийся перед его глазами павлиний хвост.
«Он серьезно, да?» — мужчина вдруг успокоился. Укус на шее все еще слегка болел.
— Как много ты выпил, м? — поинтересовался он, прикидывая в который раз местонахождение выключателя. — Погоди, хорошо? Разговаривать в темноте мне не нравится. Тем более вести деловые переговоры, — произнес он деловитым голосом, шаря по стенам. Вскоре он все же нашел выключатель, который находился около двери. Он включил свет.
— Мне казалось эта комнатка больше, — оглянул он помещение, в котором находилось всякое барахло в хаотичном порядке. Раф стоял неподалеку. Марс взглянул на него.
— Итак, — засунул он руки в карманы штанов, — сделка, да? — он задумался, прикидывая, что Раф мог сделать для него. «Что-то не относящееся к организациям… Иначе выяснится, что я упустил такой распрекрасный шанс его прикончить. Что же…»
В голову пришла внезапная мысль. Просто, как картинка, возникло видение, как Рафаэлло осторожно ступает по тонкому бордюру на огромной высоте…
— Как насчет испытания? Проверим тебя на прочность. Говорят, ты крепкий парень, — лукаво улыбнувшись, Марс смотрел на Рафаэлло в надежде, что тот все же откажется и попросит что-нибудь попроще. Ведь сам Марс не был уверен, чем эта затея могла обернуться.

/Рафаэлло_6/
От внезапно включенного света Раф сощурил глаза и едва ли не зашипел — он уже привык ориентироваться только на слух, и теперь, когда все стало видно, пропал некий ореол загадочности.
— А мне как раз в темноте нравилось, хоть рожу твою мерзкую не видел, — пробурчал Рафаэлло тихо, но так, чтобы Марс обязательно услышал. Пока Форрест думал, Раф поправил волосы, воротник рубашки и увидел свой лежащий на полу белоснежный пиджак, который теперь был немного с сероватым оттенком. Раф было протянул к нему руку, но не хотел поворачиваться к Марсу спиной, поэтому ему предстоял акробатический этюд — достать свою вещь не глядя и при этом каким-то чудом сохранить свой прекрасный образ. Все-таки достав пиджак, Раф незаметно отряхнул его, но надевать не стал, потому что он был безнадежно испорчен, и юноша уже брезговал. Поэтому Раф просто перекинул его через руку и скептично поднял бровь на замечание Форреста о его «испытании на прочность».
Было плевать, что он придумает. Марс, вопреки ожиданиям Рафа, дураком не был, и специально убивать его просто ради забавы не станет — а значит, все это не настолько страшно. Да, Рафаэлло цеплялся за жизнь, но не настолько, чтобы не показать зарвавшемуся засранцу, где его место.
— Почему тебя беспокоит то, сколько я выпил? — возмутился Рафаэлло, когда Марс завершил свою речь. — Хоть бы поинтересовался, тепло ли мне, сколько денег я сейчас потеряю, если не успею забрать их из кассы, и… — тут он замолк, поняв, что ляпнул лишнего. Но в глубине души, он хотел, чтобы Марс узнал об этом, вдруг ценить начнет больше.
А еще ему очень хотелось из вредности сказать, что представлял на месте него Ронда, но почему-то не сказал. Пусть думает, что он такой единственный-неповторимый, больнее потом упадет, когда привяжется.
«Когда… Что?»
— Хорошо, я согласен, — быстро перевел тему Ферреро. — Только учти, что мне нужно будет успеть вернуться домой до рассвета, иначе… Хм, иначе моя карета превратится в тыкву. И если со мной что-то случится — что с тобой сделают, думаю, ты примерно догадываешься.
На этом моменте он захотел пафосно выйти и удалиться в туман коридора, но вспомнил, что все равно дороги не знает, поэтому пришлось только довольствоваться саркастически-презрительно поднятой бровью. Пропуская вперед Форреста, Раф прислонился к стене, красочно вспоминая все, что происходило с ним последние несколько часов — и он абсолютно ни о чем не жалел. И, возможно, даже пустил бы Марса к себе ближе, но ему не позволяли свои внутренние принципы, с которыми он, по идее, уже давно должен был попрощаться — знал же, с кем общается.
— А, кстати, — отвлек Марса юноша, пока тот возился с замком, — что будет, если о том, с кем ты тут был, узнают твои, м? Они тебя пристрелят или задушат подушкой ночью? — Рафаэлло было смешно. Он понимал, что смешно ему будет недолго, ровно до того момента, когда они дойдут до места, однако, отказать себе в удовольствии еще чуть-чуть поиздеваться над Форрестом он не мог. Действуя по принципу «мышь, загнанная в угол, сопротивляется до последнего» Рафаэлло считал, что имеет полное право хамить и глумиться, как ему вздумается. К сожалению, забывая о том, что ему могут и ответить.
Где-то в другом конце коридора слышались звуки вечеринки — кто-то громко кричал, звенели стаканы, понятно, что отмечали победу без победителя.
— Кажется, твои тебя не дождались, какая жалость, — с ядовитой ухмылкой уточнил Раф.

/Марс_6/
Марс услышал комментарий про свое прекрасное лицо.
— Так я поэтому и включил свет, — ехидно улыбнулся он. — Чтобы ты рассмотрел хорошенько.
Едкие фразочки Рафаэлло уже становились чем-то обычным. Кажется, Марс понемногу к этому привыкал, не заостряя на этом внимание.
Обдумывая план дальнейших действий, краем глаза Форрест заметил, как Раф поднял свой пиджак с пола. Он только отметил, что сам был не прочь поднять вещь Ферреро, но заметил ее только что. Да и вряд ли бы Рафу понравилось брать свою вещь с вонючих лап, как он выражался.
— Денег? — уловил брюнет. Он быстро пораскинул мозгами и пришел к выводу. — Ты ставил деньги? — искренне удивился он.
Естественно, придти на гонку и не поставить — было как-то странно. К тому же, Рафаэлло богат. Но… Он только что сказал, что…
Марс долго смотрел на него с удивленным выражением. Это его, как бы сказать, неожиданно удивило.
— Оу. Хмм… — он отвел взгляд в сторону, о чем-то задумываясь. Выходило, что Раф поставил на него. Но, наверняка, сам не знал об этом. Знал бы, вряд ли бы поставил…
Форрест вдруг почувствовал, что, как будто испортил кому-то праздник. «Нда… Что ж, зато получит денег. Какая разница, кто пришел первым».
Тут Раф согласился на условие. Марс перевел на него взгляд.
— Не волнуйся, — мило улыбнулся он. — Я буду рядом. С тобой ничего не случится.
«Ты ведь не знаешь. Как можешь быть уверен в этом? Хотя… Ну что с ним может случиться? Погуляет по крыше, осознает, что с Марсом Форрестом лучше не связываться, да и пойдет к себе домой. Ронд, наверняка, заждался…»
Оборвав свои мысли, мужчина двинулся к выходу. Он начал поворачивать ключ. Отвлекшись на Рафа, он вдруг задумался, прежде чем ответить на его реплику.
— Не беспокойся. Жив я останусь, — произнес он серьезным голосом. Замок поддался, и дверь отворилась. — А вот останешься ли жив ты — это хороший вопрос, — он взглянул на Рафа. — Шучу, — тут же улыбнулся он и кивнул в знак того, чтобы Раф выходил.
«Не пугай его раньше времени, Форрест», — с улыбкой напомнил он себе.
— Зачем вообще спрашиваешь? Волнуешься обо мне? — рассмеялся он.
Они шли по коридору, не боясь, что их кто-то увидит.
«Ну увидят, и ладно. Скажу, что помогаю пьянчуге Рафу найти дорогу домой. Мы же не изверги, в конце концов, чтобы тут же убить его. Он один совсем, будет нечестно накидываться на него всей стаей», — рассуждал Марс пока они неспешно шли к выходу на улицу. Когда они прошли мимо звуков веселья, Раф прокомментировал и это.
«Только гляньте, как ему забавно глумиться надо мной», — смотрел он на ухмылку гаденыша.
— Действительно. Лучше бы с ними сидел, ей-богу, — спокойным голосом добавил Марс. — А то вожусь тут со всякими. — мысленно ухмыльнулся он.

* * *

— Давай, не отставай, — подгонял Рафа Форрест, целенаправленно идя к мотоциклу. Для того, чтобы начать испытание, нужно было доехать до нужного места, а в этом мог помочь скоростной мотоцикл. Марса не волновало, что он никого не предупредил, что будет отсутствовать какое-то время. Он и сам не знал, сколько времени проведет вот так, ни о чем не задумываясь, действуя по ситуации. Что-то подсказывало ему, что именно это время будет его лучшим отдыхом. И именно эта «компания» самой интересной. Он не боялся, что это Ферреро. Ему было плевать на это все. Он видел Рафа и только. А с Рафом всегда было интересно, сколько бы этот аристократичный гад не злорадствовал.
«Раз решил дерзить сегодня, будешь идти по этому пути до конца. Покажешь, какой ты крутой у нас», — думал Марс, намереваясь увидеть эпичное шоу.
— Да, мы поедем на нем, — имел он в виду мотоцикл, — и не надо так смотреть на меня.
«Как на говно, честное слово».
— Придется потерпеть меня, минут десять. Ты же справишься с этим? — дерзко улыбнувшись, он выразительно поднял бровь. Взяв шлем с мотоцикла, он надел его на Рафаэлло. — Спокойнее, не дергайся. Это для безопасности, — он аккуратно затянул ремешок под подбородком Рафа.
«Как же это иронично звучит по сравнению с тем, куда мы направляемся…» — про себя усмехнулся Форрест.
— Готово, — он взялся руками за шлем, всматриваясь в глаза Рафаэлло. — «Прекрасный взгляд…»
— Садись, — произнес он спокойно и сел на переднее место. Дождавшись пока Раф заберется, добавил с ехидной ухмылочкой. — Можешь за меня держаться, но только не лапай. Я к этому очень чувствителен, — внутренне посмеивался Марс.
А затем он завел мотор и они умчались с этого места.

* * *

Их встречали яркие огни ночных улиц. Жизнь в большом городе текла очень быстро даже в ночное время суток. Несколько остановок на светофорах, и вскоре они оказались поблизости того места, на которое Марс прикинул их странную вылазку.
На самом деле, он давно планировал что-то подобное. Нет, не испытать Рафа на прочность (хоть это и отдается в мыслях заманчиво), а побывать на высоте многоэтажного дома. Он держал эту затею в голове, как пунктик, который обязательно следовало выполнить. Потому как он хотел этого. Но все не было возможности, времени. И вот, момент подвернулся. А присутствие рядом Рафа совсем не портило ощущения от предстоящей картины.
Припарковав мотоцикл в укромном местечке, они направились к входу в здание. Наверняка, Рафаэлло не понимал, зачем они сюда приехали, но Марс решил рассказать ему об этом позже.
— Сюда, — кивком головы он указал на направление, чтобы Раф шел за ним. Это был «черный вход». Пройдя через него, они оказались в лифте. Марс нажал на кнопку самого последнего этажа. Лифт двинулся вверх.
— Ты молодец, — улыбнувшись, взглянул он на Рафа, — стойко держался.
Марс даже не думал о сбавлении скорости, когда они ехали. Он привык к езде быстрой, и раз уж ты оказался его пассажиром, будь добр — терпи.
Двери лифта распахнулись. Марс шел впереди к лестнице на чердак. На двери висел простенький замок — такой был по силе для взлома. Из внутреннего кармана куртки, Форрест достал связку ключей, среди которых имелась отмычка. Поработав с замком, он открыл металлическую дверь, ведущую на крышу.
— Боишься? — с усмешкой поинтересовался он, смотря на Рафа.

/Рафаэлло_7/
Немножко пошатываясь, Раф почти бежал за Форрестом, глаза которого горели очередной безумной идеей. Он даже не хотел знать, что тот задумал, однако, когда Раф увидел мотоцикл перед собой, от ужаса даже сделал шаг назад. Нет, он хотел попробовать, но ему было слишком страшно. Он пообещал себе, что сам никогда не сядет на эту отвратительно скрежещущую опасную штуку, ни один, ни с кем-либо еще. Он уже было хотел возмутиться, но понял, что выбора у него нет. Тем более — Марс наверняка не даст ему умереть, ему это не нужно, следовательно, бояться было нечего.
Но все равно Раф медлил.
Он подозрительно обошел вокруг мотоцикла, словно думая, успеет ли он сбежать, но когда шлем оказался на его голове, юноша смирился. Форрест как-то странно пялился на него, Рафу показалось, что тот догадывается, насколько ему сейчас страшно.
«Да нет, бред какой-то, этот кусок деревяшки про себя-то ничего не понимает, куда там…»
Он уже подумывал возмутиться, что шлем испортит его прическу, однако ощущение предстоящего ужаса помогло Рафаэлло забыть о этих переживаниях.
— Черт, я весь буду в этом… — посетовал Раф, уже заранее жалея свои белоснежные брюки, но Форрест был непреклонен.
— Можешь за меня держаться, но только не лапай. Я к этому очень чувствителен, — услышал Раф и уже хотел двинуть Марсу по шее, но испугался, что упадет. Он протянул руки к Форресту, сначала неуверенно, но когда тот поддал газу, вцепился в него изо всех сил, взвизгнув от ужаса.
«Какой там лапать, дебил, тут лишь бы не умереть от сердечного приступа…» — Раф не знал, куда ему деть ноги, ему все время мешали колени, и кожаная куртка Форреста так и норовила выскользнуть из взмокших от страха пальцев, чего Раф панически боялся. Он еще пару раз орал в процессе, надеясь, что за ревом двигателя этого не слышно — особенно страшно было на поворотах, тогда Раф зажмуривался изо всех сил так, что перед глазами начинали скакать темные точки. Поэтому по сторонам он не особо смотрел и даже не представлял, где он вообще находился.
Когда эта безумная свистопляска закончилась, Рафаэлло не мог поверить своим глазам. Он попытался элегантно перекинуть ногу, чтобы слезть со своего места, но конечности стали словно деревянными, и выглядело со стороны это движение очень странно. Разминая затекшие суставы, Раф снял с себя шлем и только после этого смог дать волю эмоциям:
— Ты, говнюк, какого черта ты делаешь?! А если бы я свалился и умер, придурок?! — в возмущении Раф забарабанил кулачками по широкой спине Форреста, но тот, видимо, уже научился это игнорировать, — тварина, я же чуть не сдох, так нельзя делать! Я же никогда… Да черт тебя дери, конченный…
Рафаэлло не хотел оставаться один посреди ночной пустынной улицей, поэтому неловко засеменил за Марсом. Ноги то наливались свинцом, то становились ватными, и Раф до сих пор не мог привыкнуть к этому ощущению, а в особенности к тому, что кто-то получает от этого удовольствие. В ушах все еще стоял шум, но, тем не менее, Раф был чертовски доволен, что преодолел сам себя. Невольно подумав о том, что в своей семье он никогда не смог бы испытать таких эмоций, внутри себя он тяжело вздохнул, потому что все хорошее имеет свойство быстро заканчиваться.
— Ублюдок, да как ты вообще посмел, я… — поток брани не прекращался даже в лифте, однако фраза Форреста о том, что ему понравилось, как Рафаэлло держался, выбило его из колеи. Он был уверен, что Марс ни за что не заметит этот момент преодоления себя, что он не видит дальше своего носа.
— Оу… — выдохнул Раф и опустил глаза вниз, чувствуя, как заливается легким румянцем. Он не знал, с чего ему неловко больше — с неожиданной похвалы или с того, что это быдло оказалось чересчур проницательным.
Лифт остановился на последнем этаже, и Раф примерно понял, что его ждет. Высоты он не боялся никогда, так что Марс в этот раз крупно просчитался, надеясь досадить своей выдумкой Рафаэлло.
— Уголовник, — брезгливо выплюнул Раф, заметив отмычку в руках Форреста, — господи, с кем я общаюсь, — Раф приложил длинные пальцы ко лбу, закатывая глаза. На вопрос «боится ли он», Рафаэлло лишь фыркнул, и его лицо снова приобрело надменно-брезгливое выражение.
— Тебя что ли? Было бы чего. — а затем он ступил на территорию крыши, полной грудью вдыхая свежий прохладный ночной воздух.

/Марс_7/
Марс лишь усмехнулся в ответ и пропустил Рафа вперед. По коже прогулялся прохладный ветер. Они прошли по крыше несколько шагов. Форрест наконец увидел долгожданную картину, когда подошел ближе к краю — вид на город с высоты. Зрелище завораживало. Многочисленные огоньки складывались в одно живое полотно. Красивее всего они мерцали на водной глади, вдалеке, на широкой речке.
«Волшебный вид…»
Марсу не хотелось сейчас ни о чем говорить. Он вынул пачку сигарет и закурил, любуясь видом. Так прошло минут десять. Осознав, что стоит вот так довольно долго, он обратил внимание на Рафа.
«Почему в этот момент именно ты рядом со мной? …»
Выбросив окурок ловким движением руки, он пронаблюдал, как яркий огонек улетел прямиком вниз. Что-то Марсу подсказывало, что летел он очень долго. Наверное — высота.
«Может, дурная затея? Он еле на ногах стоит», — мельком взглянул он на Рафа. «Ну, а что теперь, сдавать назад? Раз уж приехали, идем до конца. Тем более, он согласился».
«А ты думал, он откажет? Да ему сейчас хоть что предложи, он согласится! Да и выпил он. Вы-пил».
Марсу импонировало, что Раф, хоть возможно и боялся, все равно согласился на смутную затею Форреста.
«Чем он думал, че-е-е-ем? Когда соглашался на мои условия. Может ли быть дело в Ронде? Он настолько не хочет его беспокоить?»
Форрест заснул руки в карманы. «Ну конечно. Наверное, поэтому он терпит такого засранца, как я».
— Раф, — окликнул он. — Ты готов? Я уже могу говорить, что тебе нужно сделать? — улыбнулся он. — В общем, смотри, — он подошел к юноше ближе, кладя руку тому на плечо. — Видишь, вон тот бордюр, — показал он рукой, — пройдешь его от начала до конца — дело сделано. Навсегда докажешь, что ты самый крутой и бесстрашный.
«Наверняка, откажется. Слишком безрассудно. Хотя… Это же Раф…»
— Ну и выполню, чего пожелаешь. Отвезти до дома там или прокричать, что я гребанный псих, — усмехнулся брюнет и слегка потряс Рафаэлло за плечо, как бы подбадривая. — Ну что? Что думаешь?

@темы: Рафаэлло, Мафия!АУ, Слэш, PG-13, Фанфики, Марс

---

[На-самом-деле-Гость]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

По этим рецептам их можно сделать в рост человека

[На-самом-деле-Гость]

Мечта каждого сладкоежки - чтобы сладкого было много! Посмотрите эти видео от австралийки Энн Реардон и дерзайте.
Теперь всё в ваших руках, дорогие софандомцы!
Предупреждение! Обнажёнка! Графическое изображение зачатия и родов!

Приобщиться к прекрасному и необъятному

@темы: Твикс, Сникерс, Джен, Роше, Милки Вей, Кит Кат, Конфетаверс!АУ, Видео-креатив, NC-21, Марс

---

знакомые соседки ;)

[Ruta Freiberg]

ссылка на пост автора

@темы: Фанарт

---

Бинго!

[Assortita]

Наконец-то подводим итоги нашего феста!
Фест оказался очень плодотворным, и за его время было закрыто разнообразными видами креатива 6 линеек, из которых всего получилось 24 работы. Большое спасибо всем участникам - cybertono, Hismuth, Serenielle, ~JeaN~, Птица Граф, Рина Ли и многочисленным анонимным исполнителям - за ваши работы, а всем читателям - за поддержку и комментарии
Такой формат оправдал себя, поэтому чуть позже, возможно, будет проведено еще одно Бинго - приуроченное к Новому Году

Неактуально

Бинго - это мини-фест, приуроченный к трехлетию фандома. Юбилей мы традиционно отмечаем 30-го сентября, но работы на Бинго можно приносить и позже, и, конечно же, раньше.
Для того, чтобы получить заявку, достаточно ткнуть на понравившуюся звездочку: под каждой скрывается идея-ключ. Заявки можно исполнять в любой форме и любым видом креатива; точное следование ей необязательно. Готовую работу можно размещать как и в своем дневнике, так и в этом сообществе и комментариях к этому посту - второе более желательно В первом случае ссылку на исполнение нужно принести в комментарии к этому посту, и заявка будет отмечена, как выполненная; дважды исполнять заявку можно. Оповещать о вытянутой заявке необязательно, и перетягивать можно любое количество раз.
Приблизительный дедлайн феста - 30-е сентября, но опоздание не смертельно. Игра ведется до того момента, пока не будет заполнена одна из линий таблицы - по вертикали или горизонтали, но можно продолжать до заполнения таблицы целиком
Удачи!

	А	Б	В	Г	Д
1	Дорожное происшествие - исполнение #1, cybertono	Случайные встречи - исполнение #1, Рина Ли	Первая помощь - исполнение #1, Рина Ли	Сны с участием друг друга - исполнение #1, анонимно	Совместный праздник - исполнение №1, анонимно
2	День на природе	Неожиданное путешествие	Заложенная бомба - исполнение #1, Рина Ли	Просмотр фильма - исполнение #2, Рина Ли	Ссора - исполнение #2, Рина Ли
3	Телефонные разговоры - исполнение #1, анонимно	Урок стрельбы/самообороны - исполнение #1 Птица Граф - исполнение #2, анонимно	Зависимость - исполнение #1 ~JeaN~	Анонимные письма - исполнение #1, анонимно - исполнение #2, Рина Ли	Прогулки в темноте - исполнение #1, Рина Ли
4	Готовка и питание - исполнение #1 Hismuth	Школьные уроки - исполнение #1 Serenielle	Сон вместе и порознь - исполнение #1, Hismuth	Игра в карты - исполнение #1, анонимно	Совместные фото - исполнение #1, анонимно
5	Взлом двери	Неловкая ситуация - исполнение #1 ~JeaN~	Лазание на деревья - исполнение #1 На-самом-деле-Гость - исполнение #2 ~JeaN~	Пляж или берег - исполнение #2, Рина Ли	Домашнее животное - исполнение #2, Рина Ли

Код баннера:

<a href="http://assortita.diary.ru/p205787361.htm"><img src="http://funkyimg.com/i/21Wse.jpg" /></a>

запись создана: 11.09.2015 в 21:20

@темы: Бинго-2015