Сроки годности этого мира истекают еще не скоро (с)
Маленькое объявление: из-за дайри-неполадок затруднительно подвести итоги Бинго, поэтому пока все еще можно и нужно исполнять оставшиеся заявки =3
Название: В осенние недели в октябре
Автор: Рина Ли
Бета: Emberstone
Размер: мини, 2 100 слов
Пейринг/Персонажи: Ронднуар|Рафаэлло
Категория: преслэш
Жанр: юст
Рейтинг: PG
Краткое содержание: в поместье Ферреро можно прожить много лет бок о бок, и так и не встретиться взглядами.
Задание: 1Б, случайные встречи, запоздало, но все еще в рамках Бинго.
читать дальшеЗа пару часов до ужина дом дремал. Возможно, где-то на другом конце поместья что-то происходило, но Рафаэлло не мог бы об этом узнать. Стены были слишком прочными, чтобы позволять слышать происходящее даже в соседней комнате. После обеда все расходились по своим комнатам и вновь встречались только за ужином. В таком доме, как этот, можно было прожить всю жизнь вместе, ни разу не встретившись взглядом. Эта мысль почему-то особенно больно отдавалась внутри — словно стоило с кем-то в этом доме постоянно встречаться взглядом.
Стоило, Рафаэлло не сомневался.
Порыв ветра снаружи швырнул ветви клена в оконное стекло, и Рафаэлло вздрогнул. Было уже темно, неясно, сколько времени он бездумно просидел у окна, погрузившись в какие-то пустые мысли. Зевнув, он поднялся на ноги; взял со стола дочитанную еще утром книгу. Постояв несколько секунд, вышел из комнаты и направился к лестнице.
Библиотека в поместье Ферреро располагалась внизу: огромная, двухэтажная, она вмещала в себя бесчисленное количество книг, многие из которых, вероятно, не открывались уже десятки лет. В последние годы регулярно это место посещал только Гарден, а теперь еще и Рафаэлло. Он ни разу не встречал внутри никого из домочадцев, и это странным образом успокаивало: за темными дверями он чувствовал себя почти в безопасности. Хотя и понимал — в доме Ферреро может быть опасна даже безобидная статуэтка на полке в углу. Что уж говорить о месте, заставленном тысячами старых книг.
Когда Рафаэлло потянул на себя тяжелую дверную створку, та протяжно заскрипела. Ее можно было смазывать сотни раз, но она все равно оставалась дверью библиотеки в старом поместье — и не могла не скрипеть.
Рафаэлло медленным шагом направился вдоль книжных полок. Он давно потерял надежду найти тут любую конкретную книгу: каждый раз библиотека решала сама, подсовывая ему тот или иной том. Рафаэлло не спорил с ней, брал то, что предлагалось, читал от корки до корки и всегда ставил на свое место. Возможно, именно из-за этого тяжелые двери никогда не заклинивало — особенно по ночам, в то время, когда никто не бывал в этом крыле дома. Смутно он догадывался, что здесь было бы непросто продержаться целую ночь до утра.
У секции религиозной литературы он резко замер. Поодаль, за столом у окна сидел Ронднуар. Он склонился над книгой, методично листая страницы, а свет от настольной лампы смешивался с последними лучами солнца и падал ему на волосы. Рафаэлло прерывисто вздохнул и вцепился в стеллаж. Выдавать свое присутствие не хотелось.
— Здравствуй, Рафаэлло, — поприветствовал его Ронднуар, не оборачиваясь. — Нашел что-то любопытное?
В его голосе звучала обычная едва уловимая ирония, словно каждый должен был сам решить, серьезно ли он спрашивает.
— Нет, — Рафаэлло мотнул головой и выпрямился. — Ничего особенного. Просто зашел вернуть книгу на место и взять что-то почитать.
Он постарался небрежно повести плечом и улыбнуться.
— Это похвально, — отстраненным голосом откликнулся Ронднуар и повернулся к нему. Его лицо по-прежнему оставалось в тени, но свет лампы выхватывал смуглые руки на желтоватых книжных страницах и стекающие по плечу темные волосы. Рафаэлло глубоко вздохнул. — Вероятно, я отвлек тебя от поисков.
Он склонил голову набок и чуть усмехнулся; Рафаэлло вновь почувствовал настоятельную потребность вцепиться в какую-нибудь полку.
— Все в порядке, — заверил он, невольно порадовавшись маленькой победе — голос звучал твердо и непринужденно. — Наоборот, я отвлек ва… тебя от чтения. Прости.
Называть Ронднуара на «ты» было по-прежнему неловко и отдавало каким-то кощунством. Рафаэлло догадывался, что Ронднуар об этом подозревает, и старался избегать личных местоимений.
— Желающий отвлечься да отвлечется, — рассеянно ответил Ронднуар. Рафаэлло проследил взглядом за тем, как он закрывает книгу и выключает лампу. — Мне все равно следует идти. Удачных поисков, Рафаэлло.
Он встал и аккуратно задвинул за собой стул.
— Спасибо, — Рафаэлло улыбнулся. Когда Ронднуар проходил мимо него, то чуть коснулся его плечом, и Рафаэлло будто бы прошиб электрический разряд.
Рафаэлло стоял, выпрямившись и не оборачиваясь, пока за ним не хлопнули тяжелые деревянные двери. В следующую секунду он машинально подтянул к себе ближайший стул и бессильно упал на него.
Солнце почти село, и кругом была плотная темнота, а Рафаэлло думал о том, как пережить сегодняшний ужин.
Несколько дней спустя ярко светило солнце, и погода была чересчур ясная и теплая для октября. Сперва Рафаэлло хотел погулять перед обедом в саду и полюбоваться золотящимися деревьями, но затем передумал. В такую погоду он там непременно с кем-то столкнулся бы, а по саду он предпочитал бродить в одиночестве.
Вместо этого он поднялся на третий этаж — там, затерянный среди бесконечных ветвящихся коридоров, располагался фамильный музей. Много лет назад какой-то честолюбивый Ферреро собрал в просторном и солнечном зале все экспонаты, которые имели хоть какую-то историческую или семейную ценность. За стеклами можно было увидеть венчальное платье его прапрабабушки, или несколько томов дневников троюродной тетушки, или военный мундир отца, или древнее письмо от герцога Миланского его прапрадеду. Впервые Рафаэлло побывал в этом месте через две недели после приезда в поместье и с тех пор все собирался посетить музей еще раз.
Пространство было огромным: зал занимал почти треть этажа, и тут умещалось около двух сотен экспонатов. Каждое поколение дотошно следило за сохранностью коллекции, и каждый член семьи пополнял ее новыми экземплярами. Если бы Ферреро жили менее замкнуто и огороженно, то в это место непременно бы водили туристов и все восторгались бы чудесными древностями. Но сейчас тут бывала только прислуга, и только метелки от пыли могли наслаждаться видом старых бумаг и платьев.
Здесь не стояла та же тяжелая, удушливая атмосфера, что в библиотеке — наверное, виной тому были яркие солнечные лучи, прорезающие зал насквозь. Рафаэлло неспешно брел вдоль стеклянных коробов, изредка протягивая руку то к одному, то к другому. В голове сновали рассеянные мысли: кем была эта дама, которая носила когда-то это платье? Пышной темноволосой итальянкой с оливковой кожей и глубокими темными глазами? Или тонкой северянкой с холодным взглядом и светло-золотистыми локонами? Рафаэлло знал об этой семье слишком мало, чтобы судить наверняка, но фантазировать было не менее увлекательно.
Когда дверь музея распахнулась, Рафаэлло вздрогнул от неожиданности и резко обернулся. И тут же вздрогнул еще раз: на пороге стоял Ронднуар. Он почти терялся на фоне темноты коридора, и выглядел неуместно здесь, в царстве танцующих на солнце золотистых пылинок.
Но вместе с тем — необычайно красиво.
— Похвальный интерес к истории поместья, — заметил он и закрыл за собой дверь. Их разделяло полтора десятка метров, но его голос Рафаэлло слышал так отчетливо, словно он стоял рядом. — Давно здесь, Рафаэлло?
— Минут десять, — Рафаэлло повел плечом, не выказывая своего удивления. — Не думал, что здесь кто-то бывает.
Ронднуар приподнял брови — Рафаэлло заметил это даже с такого расстояния — и отозвался:
— Поверь, я тоже об этом не думал.
Рафаэлло улыбнулся, и разговор прервался сам собой. Он наклонился над письмом, которое увлеченно читал минуту назад, но оно резко стало неинтересным, скучным. Искоса поглядывая на Ронднуара, он отмечал, какой красивый у него шаг и как поблескивают на солнечном свету его волосы. Тот быстро шел вдоль экспонатов — кажется, что-то искал.
— Возможно, я могу помочь? — наконец решился Рафаэлло. Строку письма он перечитывал уже десятый раз.
Ронднуар посмотрел на него, и по его лицу скользнула одна из его быстрых, незаметных усмешек.
— Вряд ли ты знаешь это место лучше, чем я, — он качнул головой, и одна из прядей упала ему на лицо. Он смахнул ее нетерпеливым жестом.
Рафаэлло кивнул и отошел от письма, бросив бесплодные попытки его дочитать.
— Здесь так много необычного, — сказал он спустя минуту, когда Ронднуар все так же сосредоточенно осматривал ряд стеклянных коробов. — Очень интересное место.
Он знал, что Ронднуар не выносил пустых разговоров, но тишина действовала на нервы.
— Безусловно, — отстраненно согласился Ронднуар, не поворачиваясь к нему, и Рафаэлло тихо вздохнул. Беседа ему все-таки не светила.
Ронднуар нашел то, что искал, спустя еще несколько минут. Это оказался один из старых документов — Рафаэлло едва обратил на него внимание во время своего обхода. Но Ронднуар остановился над ним и, вытащив из кармана небольшой блокнот, записал туда пару строк.
«А сейчас он уйдет», — с непонятной грустью подумал Рафаэлло.
Ронднуар действительно выпрямился и направился к двери. Он почти дошел, когда вдруг остановился и обернулся.
— Найди что-то интересное, Рафаэлло, — посоветовал он неясным тоном.
Рафаэлло невольно напрягся.
— А… оно здесь точно есть? — переспросил он и нервно заправил прядь волос за ухо. Почему-то ему показалось, что сейчас он может услышать что-то важное.
Ронднуар усмехнулся тускло и устало.
— Не знаю, — помолчав, откликнулся он. — Я ищу его уже давно, — и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом покинул помещение.
Рафаэлло долго смотрел ему вслед, и в голову вдруг пришла мысль, что он на самом деле не знает ровным счетом ничего о поместье и о его хозяине.
Через неделю октябрь окончательно вступил в свои права, и небо посерело; ночью хлынул дождь.
«Лучшего дня для прогулки по саду не найти», — думал Рафаэлло, аккуратно обходя лужи на засыпанных мелким гравием дорожках.
Ночной ветер оборвал большую часть листвы с деревьев, и теперь сад выглядел голо и неуютно. Только кое-где золотились отдельные ветки, а на самой верхушке яблони — Рафаэлло остановился перед ней надолго — раскачивалось аппетитное краснобокое яблоко. Удивительно, что оно осталось здесь висеть в одиночестве: все остальные давно попадали на землю.
Рафаэлло смутно пожалел, что не захватил телефон: зрелище было красивым, и его бы стоило сфотографировать. Полюбовавшись еще немного, он отвернулся и побрел дальше, к небольшому пруду с декоративными рыбками. Тот оказался покрыт листвой, и фигурный лист клена красиво скользил в самом центре пруда к зеленеющим кувшинкам. Приглядевшись, под толщей воды можно было различить мелких серебристых рыбок, которые скользили там, в глубине. Рафаэлло присел на корточки, чтобы было лучше видно; белое пальто наверняка испачкается, но сейчас об этом не думалось.
У пруда он провел полные умиротворения двадцать минут. Золотистая листва смотрелась на водной глади не менее красиво, чем на деревьях, и Рафаэлло с удовольствием вдыхал ее запах. Утренняя прохлада донимала, но не настолько, чтобы подняться и уйти; вместо этого он просто одергивал рукава и поправлял шарф.
Он встал, как только колени окончательно затекли, и сделал пару шагов на пробу. Пальто действительно запачкалось, и Рафаэлло покачал головой — как будто ему до сих пор десять лет.
Он зашел на невысокий деревянный мостик над прудом и окинул взглядом лежащий перед ним сад. Это было красивое место: аккуратное, созданное по всем законам садоводства, но при этом чувствовалась в нем какая-то особая магия, мистика. Этот сад не был простым или скучным, и в нем, как и в самом поместье, чувствовалась своя сила.
Шаги за спиной Рафаэлло расслышал, когда уже собирался спускаться с мостика на дорожку.
— И вот мы вновь случайно встретились, — негромко поприветствовал его Ронднуар, остановившись рядом с ним у резных перил. — Любуешься осенним увяданием?
— Это неотъемлемая часть природы, — пожал плечами Рафаэлло. Теперь они стояли очень близко, и сердце забилось быстрее. — Мне нравится осень. Красивое время.
— О да, — согласился с ним Ронднуар, и Рафаэлло вдруг подумал, что это наверняка его любимое время года — если к нему вообще можно было применять подобные понятия.
— Пора туманов, зрелости полей, — машинально процитировал Рафаэлло и скосил взгляд на Ронднуара. Тот едва заметно улыбался, и сердце пропустило удар.
— Никто не донимает, — помолчав, заметил Ронднуар. Отчего-то Рафаэлло сразу стало ясно, что он в категорию «донимающих» не входит, и внутри потеплело. — Со всех точек зрения приятное время.
Рафаэлло коротко кивнул в ответ, и какое-то время они молчали, стоя бок о бок. Он наблюдал, как продолжают плыть по воде осенние листья и как зеленеют на поверхности зонтики кувшинок. Мысли текли так же плавно и неспешно, и Рафаэлло думал, что этот момент он запомнит надолго. Еще ни разу в жизни он не стоял так близко к Ронднуару и не говорил с ним наедине так долго.
Впрочем, едва ли говорил — скорее молчал, но это было не менее важно.
— Этот дом был построен осенью, — вдруг сообщил Ронднуар, и Рафаэлло очнулся от своей полудремы. — В октябре 1912 года, если быть точным.
— Оно не пострадало во время войн? — с интересом осведомился Рафаэлло — он не сомневался, что Ронднуар знает об истории поместья больше, чем кто-либо другой.
— Разумеется, пострадало, — чуть раздраженно ответил Ронднуар, словно Рафаэлло спросил заведомую глупость. — Здесь даже хотели расположить военный госпиталь… Но наша семья могла позволить себе от этого отказаться.
Он поморщился, словно представлял, во что бы тогда превратилось здание. Рафаэлло думал иначе, но все равно кивнул — спорить сейчас не хотелось. Момент был слишком хорош.
Они снова умолкли, а спустя пару минут начал накрапывать мелкий дождь. Рафаэлло поднял воротник пальто и вопросительно покосился на Ронднуара.
— Могу предложить тебе выпить кофе в моем кабинете, — неспешно произнес тот и начал спускаться с мостика. — И разговор о стародавних временах. Если ты, разумеется, согласишься, — последнюю фразу он добавил чуть погодя.
Рафаэлло широко распахнул глаза и невольно порадовался, что Ронднуар этого бы не заметил — выглядеть глупо в его глазах отчаянно не хотелось.
Конечно же, он согласен — на кофе, на разговоры и на что угодно другое, но вряд ли Ронднуар это имел в виду.
Поэтому он просто глубоко вдохнул, чтобы голос не дрожал, и твердо повторил вслух:
— Конечно же! Я… это было бы очень интересно, — он запнулся и отвел взгляд.
Ронднуар тихо хмыкнул и ускорил шаг.
— Я рад, Рафаэлло, — негромко протянул он, и Рафаэлло вдруг показалось, что он снова улыбается.
Но это наверняка была всего лишь его разыгравшаяся фантазия.
Название: В осенние недели в октябре
Автор: Рина Ли
Бета: Emberstone
Размер: мини, 2 100 слов
Пейринг/Персонажи: Ронднуар|Рафаэлло
Категория: преслэш
Жанр: юст
Рейтинг: PG
Краткое содержание: в поместье Ферреро можно прожить много лет бок о бок, и так и не встретиться взглядами.
Задание: 1Б, случайные встречи, запоздало, но все еще в рамках Бинго.
читать дальшеЗа пару часов до ужина дом дремал. Возможно, где-то на другом конце поместья что-то происходило, но Рафаэлло не мог бы об этом узнать. Стены были слишком прочными, чтобы позволять слышать происходящее даже в соседней комнате. После обеда все расходились по своим комнатам и вновь встречались только за ужином. В таком доме, как этот, можно было прожить всю жизнь вместе, ни разу не встретившись взглядом. Эта мысль почему-то особенно больно отдавалась внутри — словно стоило с кем-то в этом доме постоянно встречаться взглядом.
Стоило, Рафаэлло не сомневался.
Порыв ветра снаружи швырнул ветви клена в оконное стекло, и Рафаэлло вздрогнул. Было уже темно, неясно, сколько времени он бездумно просидел у окна, погрузившись в какие-то пустые мысли. Зевнув, он поднялся на ноги; взял со стола дочитанную еще утром книгу. Постояв несколько секунд, вышел из комнаты и направился к лестнице.
Библиотека в поместье Ферреро располагалась внизу: огромная, двухэтажная, она вмещала в себя бесчисленное количество книг, многие из которых, вероятно, не открывались уже десятки лет. В последние годы регулярно это место посещал только Гарден, а теперь еще и Рафаэлло. Он ни разу не встречал внутри никого из домочадцев, и это странным образом успокаивало: за темными дверями он чувствовал себя почти в безопасности. Хотя и понимал — в доме Ферреро может быть опасна даже безобидная статуэтка на полке в углу. Что уж говорить о месте, заставленном тысячами старых книг.
Когда Рафаэлло потянул на себя тяжелую дверную створку, та протяжно заскрипела. Ее можно было смазывать сотни раз, но она все равно оставалась дверью библиотеки в старом поместье — и не могла не скрипеть.
Рафаэлло медленным шагом направился вдоль книжных полок. Он давно потерял надежду найти тут любую конкретную книгу: каждый раз библиотека решала сама, подсовывая ему тот или иной том. Рафаэлло не спорил с ней, брал то, что предлагалось, читал от корки до корки и всегда ставил на свое место. Возможно, именно из-за этого тяжелые двери никогда не заклинивало — особенно по ночам, в то время, когда никто не бывал в этом крыле дома. Смутно он догадывался, что здесь было бы непросто продержаться целую ночь до утра.
У секции религиозной литературы он резко замер. Поодаль, за столом у окна сидел Ронднуар. Он склонился над книгой, методично листая страницы, а свет от настольной лампы смешивался с последними лучами солнца и падал ему на волосы. Рафаэлло прерывисто вздохнул и вцепился в стеллаж. Выдавать свое присутствие не хотелось.
— Здравствуй, Рафаэлло, — поприветствовал его Ронднуар, не оборачиваясь. — Нашел что-то любопытное?
В его голосе звучала обычная едва уловимая ирония, словно каждый должен был сам решить, серьезно ли он спрашивает.
— Нет, — Рафаэлло мотнул головой и выпрямился. — Ничего особенного. Просто зашел вернуть книгу на место и взять что-то почитать.
Он постарался небрежно повести плечом и улыбнуться.
— Это похвально, — отстраненным голосом откликнулся Ронднуар и повернулся к нему. Его лицо по-прежнему оставалось в тени, но свет лампы выхватывал смуглые руки на желтоватых книжных страницах и стекающие по плечу темные волосы. Рафаэлло глубоко вздохнул. — Вероятно, я отвлек тебя от поисков.
Он склонил голову набок и чуть усмехнулся; Рафаэлло вновь почувствовал настоятельную потребность вцепиться в какую-нибудь полку.
— Все в порядке, — заверил он, невольно порадовавшись маленькой победе — голос звучал твердо и непринужденно. — Наоборот, я отвлек ва… тебя от чтения. Прости.
Называть Ронднуара на «ты» было по-прежнему неловко и отдавало каким-то кощунством. Рафаэлло догадывался, что Ронднуар об этом подозревает, и старался избегать личных местоимений.
— Желающий отвлечься да отвлечется, — рассеянно ответил Ронднуар. Рафаэлло проследил взглядом за тем, как он закрывает книгу и выключает лампу. — Мне все равно следует идти. Удачных поисков, Рафаэлло.
Он встал и аккуратно задвинул за собой стул.
— Спасибо, — Рафаэлло улыбнулся. Когда Ронднуар проходил мимо него, то чуть коснулся его плечом, и Рафаэлло будто бы прошиб электрический разряд.
Рафаэлло стоял, выпрямившись и не оборачиваясь, пока за ним не хлопнули тяжелые деревянные двери. В следующую секунду он машинально подтянул к себе ближайший стул и бессильно упал на него.
Солнце почти село, и кругом была плотная темнота, а Рафаэлло думал о том, как пережить сегодняшний ужин.
Несколько дней спустя ярко светило солнце, и погода была чересчур ясная и теплая для октября. Сперва Рафаэлло хотел погулять перед обедом в саду и полюбоваться золотящимися деревьями, но затем передумал. В такую погоду он там непременно с кем-то столкнулся бы, а по саду он предпочитал бродить в одиночестве.
Вместо этого он поднялся на третий этаж — там, затерянный среди бесконечных ветвящихся коридоров, располагался фамильный музей. Много лет назад какой-то честолюбивый Ферреро собрал в просторном и солнечном зале все экспонаты, которые имели хоть какую-то историческую или семейную ценность. За стеклами можно было увидеть венчальное платье его прапрабабушки, или несколько томов дневников троюродной тетушки, или военный мундир отца, или древнее письмо от герцога Миланского его прапрадеду. Впервые Рафаэлло побывал в этом месте через две недели после приезда в поместье и с тех пор все собирался посетить музей еще раз.
Пространство было огромным: зал занимал почти треть этажа, и тут умещалось около двух сотен экспонатов. Каждое поколение дотошно следило за сохранностью коллекции, и каждый член семьи пополнял ее новыми экземплярами. Если бы Ферреро жили менее замкнуто и огороженно, то в это место непременно бы водили туристов и все восторгались бы чудесными древностями. Но сейчас тут бывала только прислуга, и только метелки от пыли могли наслаждаться видом старых бумаг и платьев.
Здесь не стояла та же тяжелая, удушливая атмосфера, что в библиотеке — наверное, виной тому были яркие солнечные лучи, прорезающие зал насквозь. Рафаэлло неспешно брел вдоль стеклянных коробов, изредка протягивая руку то к одному, то к другому. В голове сновали рассеянные мысли: кем была эта дама, которая носила когда-то это платье? Пышной темноволосой итальянкой с оливковой кожей и глубокими темными глазами? Или тонкой северянкой с холодным взглядом и светло-золотистыми локонами? Рафаэлло знал об этой семье слишком мало, чтобы судить наверняка, но фантазировать было не менее увлекательно.
Когда дверь музея распахнулась, Рафаэлло вздрогнул от неожиданности и резко обернулся. И тут же вздрогнул еще раз: на пороге стоял Ронднуар. Он почти терялся на фоне темноты коридора, и выглядел неуместно здесь, в царстве танцующих на солнце золотистых пылинок.
Но вместе с тем — необычайно красиво.
— Похвальный интерес к истории поместья, — заметил он и закрыл за собой дверь. Их разделяло полтора десятка метров, но его голос Рафаэлло слышал так отчетливо, словно он стоял рядом. — Давно здесь, Рафаэлло?
— Минут десять, — Рафаэлло повел плечом, не выказывая своего удивления. — Не думал, что здесь кто-то бывает.
Ронднуар приподнял брови — Рафаэлло заметил это даже с такого расстояния — и отозвался:
— Поверь, я тоже об этом не думал.
Рафаэлло улыбнулся, и разговор прервался сам собой. Он наклонился над письмом, которое увлеченно читал минуту назад, но оно резко стало неинтересным, скучным. Искоса поглядывая на Ронднуара, он отмечал, какой красивый у него шаг и как поблескивают на солнечном свету его волосы. Тот быстро шел вдоль экспонатов — кажется, что-то искал.
— Возможно, я могу помочь? — наконец решился Рафаэлло. Строку письма он перечитывал уже десятый раз.
Ронднуар посмотрел на него, и по его лицу скользнула одна из его быстрых, незаметных усмешек.
— Вряд ли ты знаешь это место лучше, чем я, — он качнул головой, и одна из прядей упала ему на лицо. Он смахнул ее нетерпеливым жестом.
Рафаэлло кивнул и отошел от письма, бросив бесплодные попытки его дочитать.
— Здесь так много необычного, — сказал он спустя минуту, когда Ронднуар все так же сосредоточенно осматривал ряд стеклянных коробов. — Очень интересное место.
Он знал, что Ронднуар не выносил пустых разговоров, но тишина действовала на нервы.
— Безусловно, — отстраненно согласился Ронднуар, не поворачиваясь к нему, и Рафаэлло тихо вздохнул. Беседа ему все-таки не светила.
Ронднуар нашел то, что искал, спустя еще несколько минут. Это оказался один из старых документов — Рафаэлло едва обратил на него внимание во время своего обхода. Но Ронднуар остановился над ним и, вытащив из кармана небольшой блокнот, записал туда пару строк.
«А сейчас он уйдет», — с непонятной грустью подумал Рафаэлло.
Ронднуар действительно выпрямился и направился к двери. Он почти дошел, когда вдруг остановился и обернулся.
— Найди что-то интересное, Рафаэлло, — посоветовал он неясным тоном.
Рафаэлло невольно напрягся.
— А… оно здесь точно есть? — переспросил он и нервно заправил прядь волос за ухо. Почему-то ему показалось, что сейчас он может услышать что-то важное.
Ронднуар усмехнулся тускло и устало.
— Не знаю, — помолчав, откликнулся он. — Я ищу его уже давно, — и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом покинул помещение.
Рафаэлло долго смотрел ему вслед, и в голову вдруг пришла мысль, что он на самом деле не знает ровным счетом ничего о поместье и о его хозяине.
Через неделю октябрь окончательно вступил в свои права, и небо посерело; ночью хлынул дождь.
«Лучшего дня для прогулки по саду не найти», — думал Рафаэлло, аккуратно обходя лужи на засыпанных мелким гравием дорожках.
Ночной ветер оборвал большую часть листвы с деревьев, и теперь сад выглядел голо и неуютно. Только кое-где золотились отдельные ветки, а на самой верхушке яблони — Рафаэлло остановился перед ней надолго — раскачивалось аппетитное краснобокое яблоко. Удивительно, что оно осталось здесь висеть в одиночестве: все остальные давно попадали на землю.
Рафаэлло смутно пожалел, что не захватил телефон: зрелище было красивым, и его бы стоило сфотографировать. Полюбовавшись еще немного, он отвернулся и побрел дальше, к небольшому пруду с декоративными рыбками. Тот оказался покрыт листвой, и фигурный лист клена красиво скользил в самом центре пруда к зеленеющим кувшинкам. Приглядевшись, под толщей воды можно было различить мелких серебристых рыбок, которые скользили там, в глубине. Рафаэлло присел на корточки, чтобы было лучше видно; белое пальто наверняка испачкается, но сейчас об этом не думалось.
У пруда он провел полные умиротворения двадцать минут. Золотистая листва смотрелась на водной глади не менее красиво, чем на деревьях, и Рафаэлло с удовольствием вдыхал ее запах. Утренняя прохлада донимала, но не настолько, чтобы подняться и уйти; вместо этого он просто одергивал рукава и поправлял шарф.
Он встал, как только колени окончательно затекли, и сделал пару шагов на пробу. Пальто действительно запачкалось, и Рафаэлло покачал головой — как будто ему до сих пор десять лет.
Он зашел на невысокий деревянный мостик над прудом и окинул взглядом лежащий перед ним сад. Это было красивое место: аккуратное, созданное по всем законам садоводства, но при этом чувствовалась в нем какая-то особая магия, мистика. Этот сад не был простым или скучным, и в нем, как и в самом поместье, чувствовалась своя сила.
Шаги за спиной Рафаэлло расслышал, когда уже собирался спускаться с мостика на дорожку.
— И вот мы вновь случайно встретились, — негромко поприветствовал его Ронднуар, остановившись рядом с ним у резных перил. — Любуешься осенним увяданием?
— Это неотъемлемая часть природы, — пожал плечами Рафаэлло. Теперь они стояли очень близко, и сердце забилось быстрее. — Мне нравится осень. Красивое время.
— О да, — согласился с ним Ронднуар, и Рафаэлло вдруг подумал, что это наверняка его любимое время года — если к нему вообще можно было применять подобные понятия.
— Пора туманов, зрелости полей, — машинально процитировал Рафаэлло и скосил взгляд на Ронднуара. Тот едва заметно улыбался, и сердце пропустило удар.
— Никто не донимает, — помолчав, заметил Ронднуар. Отчего-то Рафаэлло сразу стало ясно, что он в категорию «донимающих» не входит, и внутри потеплело. — Со всех точек зрения приятное время.
Рафаэлло коротко кивнул в ответ, и какое-то время они молчали, стоя бок о бок. Он наблюдал, как продолжают плыть по воде осенние листья и как зеленеют на поверхности зонтики кувшинок. Мысли текли так же плавно и неспешно, и Рафаэлло думал, что этот момент он запомнит надолго. Еще ни разу в жизни он не стоял так близко к Ронднуару и не говорил с ним наедине так долго.
Впрочем, едва ли говорил — скорее молчал, но это было не менее важно.
— Этот дом был построен осенью, — вдруг сообщил Ронднуар, и Рафаэлло очнулся от своей полудремы. — В октябре 1912 года, если быть точным.
— Оно не пострадало во время войн? — с интересом осведомился Рафаэлло — он не сомневался, что Ронднуар знает об истории поместья больше, чем кто-либо другой.
— Разумеется, пострадало, — чуть раздраженно ответил Ронднуар, словно Рафаэлло спросил заведомую глупость. — Здесь даже хотели расположить военный госпиталь… Но наша семья могла позволить себе от этого отказаться.
Он поморщился, словно представлял, во что бы тогда превратилось здание. Рафаэлло думал иначе, но все равно кивнул — спорить сейчас не хотелось. Момент был слишком хорош.
Они снова умолкли, а спустя пару минут начал накрапывать мелкий дождь. Рафаэлло поднял воротник пальто и вопросительно покосился на Ронднуара.
— Могу предложить тебе выпить кофе в моем кабинете, — неспешно произнес тот и начал спускаться с мостика. — И разговор о стародавних временах. Если ты, разумеется, согласишься, — последнюю фразу он добавил чуть погодя.
Рафаэлло широко распахнул глаза и невольно порадовался, что Ронднуар этого бы не заметил — выглядеть глупо в его глазах отчаянно не хотелось.
Конечно же, он согласен — на кофе, на разговоры и на что угодно другое, но вряд ли Ронднуар это имел в виду.
Поэтому он просто глубоко вдохнул, чтобы голос не дрожал, и твердо повторил вслух:
— Конечно же! Я… это было бы очень интересно, — он запнулся и отвел взгляд.
Ронднуар тихо хмыкнул и ускорил шаг.
— Я рад, Рафаэлло, — негромко протянул он, и Рафаэлло вдруг показалось, что он снова улыбается.
Но это наверняка была всего лишь его разыгравшаяся фантазия.
-
-
12.10.2015 в 12:55Спасибо огромное!
-
-
12.10.2015 в 23:49-
-
12.10.2015 в 23:51