Я погиб при Ити-но-Тани, И мне было семнадцать лет. (с) Ацумори
Название: Валенсо
Автор: Мен
Бета: нет
Размер: миди, 4083 слова
Пейринг/Персонажи: односторонний Валенсо/Роше, намек на Коркунов/Валенсо, спойлерРоше/Рафаэлло
Категория: слэш
Жанр: ангст, романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: С самого детства он мечтал уехать из родной страны, и вот, наконец, представился случай.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
читать дальшеС самого детства у него была мечта - уехать из России к чертовой матери. Каждый раз, когда речь заходила о возможном переезде, в его обычно спокойных глазах мгновенно вспыхивала страсть - такая, какую не могла разжечь ни одна девушка.
Он одевался по последней европейской моде (преимущественно пастельные тона, больше всего он любил желтовато-кремовый оттенок), жадно следил за зарубежными новостями, осторожно пытался налаживать связи. Со всеми мало-мальски влиятельными людьми был неизменно вежлив и предупредителен, прежде всего - с Коркуновым, приходившимся ему дядей.
Рассчет, разумеется, оправдался. Не прошло и нескольких лет, как на очередном званом вечере Коркунов отозвал его в сторону и, придержав за плечо, рассказал о своем возможном контракте с одной богатой заграничной семьей.
Даже отточенное за несколько лет самообладание не помогло скрыть румянец, выступивший на щеках.
- И вы хотите?.. - осторожно, стараясь не спугнуть, спросил он.
- Да, - кивнул Коркунов. - Я наблюдал за тобой, ты талантливый юноша. Поедешь со мной.
Гостиная, где проходил вечер, как будто вспыхнула новыми красками, сердце отчаянно забилось в груди.
- Буду очень рад, - сказал он, улыбнувшись. - Я не расслышал, как, вы сказали, эта семья?..
- Ферреро, - повторил Коркунов и, похлопав собеседника по плечу на прощание, удалился к другим гостям.
"Ферреро, значит". Слово перекатывалось во рту и как будто слегка горчило. Это был шанс.
Воздух за пределами родной нелюбимой страны казался как будто бы слаще, свежее, краски - ярче и насыщенней. Он оглядывался вокруг, стараясь не выглядеть слишком восторженным юнцом, и украдкой улыбался уголком губ.
На первую встречу с семьей Ферреро Коркунов его не взял - это было, в принципе, понятно, в конце концов, он совсем новичок в бизнесе. Обижаться было не на что - наоборот, неожиданная свобода оказалась скорее в радость, можно было бродить по отелю и ближайшим улицам, рассматривать здания и людей вокруг.
Ему определенно нравилось здесь, хотя на первый взгляд отличий от России было не так уж много.
Коркунов с помощниками вернулся глубоким вечером, улыбнулся какой-то почти отеческой улыбкой и вкратце рассказал о прошедшей встрече - все сложилось удачно, они с господами Ферреро остались довольны друг другом, и через два дня будет небольшой прием, где в неофициальной обстановке можно будет договориться о деталях контракта.
- Ты тоже приглашен, Валентин, - обронил Коркунов в конце разговора. - Осмотришься, понаблюдаешь за работой старших.
Он внутренне поморщился, так как не любил свое полное имя, но все-таки улыбнулся. Похоже, Коркунов действительно видит в нем некоторый талант, а не просто смазливую мордашку. Может, готовит его на какой-нибудь пост. Даже жаль будет его разочаровывать.
Прием в особняке Ферреро проходил довольно сдержанно, но элегантно. Гости ходили по красиво обставленной зале, переговаривались, некоторые качали в руках бокалы с вином. Одеты все без исключения были дорого, некоторые даже со вкусом, и Валь порадовался, что догадался захватить с собой в поездку несколько приличных костюмов.
В очередной раз за вечер придирчиво оглядев любимый кремовый пиджак, он взял у проходившего мимо официанта бокал с шампанским. Потом осмотрел зал, ища глазами знакомые лица. Коркунов обнаружился почти в центре, сдержанно улыбался и о чем-то говорил со смуглым темноволосым мужчиной в элегантом шоколадном костюме с золотистым галстуком.
Валь слегка прикусил гбу и отпил шампанского - собеседник Коркунова выглядел и держался чудо как хорошо. Стоило взять его на заметку и попытаться наладить с ним связь.
- Вы не скучаете?
Мелодичный голос раздался сзади и чуть справа так неожиданно, что Валь вздрогнул. Обернувшись, он увидел приветливо улыбающегося юношу необычной внешности - волосы его слегка серебрились, а глаза то ли отливали красным из-за освещения, то ли в самом деле были такими.
- О, нет, что вы, - отозвался Валь после секундной заминки. - Просто осматриваюсь, красиво здесь.
Юноша улыбнулся шире:
- Рад, что вы высоко оценили наш дом.
Валь слегка приподнял брови, только осознав, что, видимо, беседует с одним из семьи Ферреро. Такой шанс нельзя было упускать.
- Меня зовут Валь, - он отставил бокал на поднос ближайшего официанта и протянул собеседнику руку. - А вы?..
Тот снова улыбнулся, поправил красный галстук и протянутую руку пожал.
- Рафаэлло.
Вернувшись с приема, он стянул лимонно-золотистый галстук и бросил на стул вместе с пиджаком. Сам упал на диван и задумчиво уставился в пространство.
Все прошло прекрасно, и даже лучше. Рафаэлло оказался приятным собеседником, умным, но не высокомерным, довольно дружелюбным. И голос у него был приятным, одно удовольствие слушать. А еще, что немаловажно - смуглый темноволосый мужчина, беседовавший на приеме с Коркуновым, приходился ему, кажется, братом. Звали красавчика - Валь поцокал языком, вспоминая - Роше.
- Ферреро Роше, - тихо, почти шепотом произнес он, катая непривычное имя на языке. Звучало чудесно.
Вздохнув, он встал с дивана и прошелся по комнате, поправил вазочку с цветами на журнальном столике, остановился около окна. Из него открывался вид на город - не особенно выдающийся, но Валю этого было более чем достаточно.
Завтра вечером Рафаэлло пригласил его к себе на чай - в частном порядке, не по вопросам бизнеса. На приеме они разговорились, и Валь, кажется, пообещал принести ему одну из своих любимых книг. И в свою очередь выудил у Рафаэлло слово взглянуть на пару спорных предметов своего гардероба - вкус у юноши явно был, а лишнее непредвзятое мнение никогда не помешает.
Прислонившись лбом к оконному стеклу, Валь смотрел на чужой город - свою мечту - и чувствовал, что подошел совсем близко. Что стоит только протянуть руку...
Отвлек его резкий стук. Он успел обернуться и прокашляться, как дверь открылась.
- Все прошло нормально? - спокойно, почти буднично спросил стоящий на пороге Коркунов. - Господин Роше говорил, что ты произвел благоприятное впечатление на его брата.
Валь кивнул, натягивая на лицо дежурную улыбку.
- Мне тоже так показалось, - сказал он, машинально накручивая на палец каштановую прядь. - Вообще-то, беседовать с Рафаэлло мне было в радость.
Коркунов улыбнулся в ответ - сухо, но неожиданно тепло.
- Хорошо, если твое обаяние поможет нашему бизнесу, - довольно дружелюбно произнес он, но потом вдруг перестал улыбаться и пристально вгляделся в лицо Валя. Глаза у Коркунова были темно-серыми, а взгляд - пугающе пронзительным.
Валь подумал, что так он, должно быть, смотрит на особенно несговорчивых бизнес-партнеров. Но в конце концов Коркунов сказал только "Спокойной ночи" и вышел из номера, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Валь вздохнул, распустил хвост и начал расстегивать рубашку, готовясь ко сну. Завтра предстоял большой день, стоило выспаться.
Чай пили в небольшой уютной комнате, которую Валь определил как что-то вроде малой гостинной. Солнце золотило роскошную мебель из темного дерева, рассыпало блики по полированной столешнице.
Рассказывая забавный случай из своей жизни, Рафаэлло улыбался и иногда откидывал с лица непослушные серебристые пряди. Улыбка выходила совершенно искренней, даже более дружелюбной, чем на приеме. Валь аккуратно держал двумя пальцами чашечку с зеленым чаем и улыбался в ответ. Он постепенно расслаблялся, как будто внутри него отпускало крепко сжатую пружину.
Не то чтобы это было к месту - Валь предпочитал быть всегда собранным, сдержанным, стремился держать ситуацию под незаметным контролем. Но последние дни были для него слишком нервными, а выплеснуть все это напряжение было некуда.
По большому счету, Валь никогда ни с кем не сближался, никого не мог назвать другом - жил, как на чемоданах, готовый в любой момент подорваться с места и уехать. А теперь наконец-то уехал, и искренняя улыбка нового знакомого вкупе с по-летнему теплым воздухом подействовала как хороший релаксант.
- ...Вот, собственно, и все, - закончил между тем Рафаэлло и улыбнулся снова, на этот раз чуть стеснительно.
Валь слегка замешкался с ответом, с некоторой ноткой зависти подумав, что тоже хотел бы так улыбаться.
В дверь постучали. Рафаэлло обернулся и сказал:
- Да?
Дверь открылась - на пороге стоял красивый смуглый мужчина ("Роше", - тут же вспомнил Валь). Глаза у него при ближайшем рассмотрении оказались необычного золотистого цвета.
- Ты скоро? - спросил он у Рафаэлло, и только после этого заметил Валя. - Здравствуйте, - коротко улыбнулся. - Вы, должно быть, новый знакомый моего брата?
Валь улыбнулся в ответ и кивнул, протягивая руку. Роше пожал ее - ладонь у него была очень теплой, а рукопожатие - крепким.
Рафаэлло уверил брата, что скоро освободится, и тот ушел. После этого они неторопливо допили чай, но разговор не клеился - Валь обнаружил себя в состоянии непривычной рассеянности, задумчиво касался пальцами левой руки ладони правой, впитывая тепло.
Позже, возвращаясь из особняка Ферреро обратно в отель, он вспоминал блеск глаз и бархатистый тон голоса, злился сам на себя за романтическую чепуху в голове, но сделать ничего не мог.
У входа в номер его отловил Коркунов. Сказал, что обнаружились кое-какие нюансы в контракте, и придется задержаться здесь на недельку для их разъяснения.
Валь кивнул ему и чуть натянуто улыбнулся.
С того самого дня он постоянно чувствовал себя не в своей тарелке. Ума и самообладания, чтобы притворяться, что все в порядке, ему хватало, но проблема от этого никуда не девалась.
Еще несколько раз он приходил к Рафаэлло, они завтракали вместе, или обедали, или просто пили чай - Валь пил классический зеленый, а Рафаэлло - мягко пахнущий фруктами.
Они много разговаривали - поначалу на нейтральные темы вроде вопросов моды, кино и литературы, но со временем перешли и к более личному. На пятый визит Валь с удивлением обнаружил, что едва не проболтался Рафаэлло о своем самочувствии, а там не далеко и до разговора о его причине.
У Рафаэлло была необыкновенно располагающая улыбка и манера речи, и к шестому визиту Валь наконец признался себе, что завидует. Завидует его легкости в общении, искренности и дружелюбию. Он даже пытался убедить себя в том, что все это - просто особенный способ влияния на собеседника, что каждый жест и улыбка рассчетливо подстроены.
Но в конце концов он перестал валять дурака и решил, что не стоит судить людей по себе - скорее всего Рафаэлло и не думал интриговать (иначе бы, как минимум, выбрал для этих целей фигуру позначительней), ему просто в самом деле нравилось общаться с Валем.
И это сбивало его с толку еще сильнее - Рафаэлло мог бы стать его другом, но у него совсем не было опыта в общении с друзьями.
А еще несколько раз он видел Роше - чаще всего мельком, когда тот заходил зачем-то к брату, но пару раз он присоединялся к их чаепитиям. И тогда Валь украдкой смотрел на его шоколадного цвета волосы, четко очерченную линию губ и умные, ироничные золотистые глаза, следил взглядом за длинными и наверняка сильными пальцами, сжимающими ручку чашки.
Каждый раз он с трудом удерживался, чтобы не покраснеть.
А ведь еще был мягкий, бархатный голос Роше и его на самом деле остроумные замечания - вполне достаточно, чтобы... На этом месте Валь обычно одергивал себя - глупая романтическая влюбленность была совсем не в его интересах.
Но тем не менее, когда он в следующий раз видел Роше, в груди что-то глухо стукало, как будто сердце проваливалось куда-то в низ живота.
Бизнес, между тем, шел медленно. Неделя шла за неделей, а компании никак не могли окончательно договориться - кажется, Коркунов о чем-то поспорил с главой семьи Ферреро, Ронднуаром (его Валь видел всего пару раз, и то мельком, да слышал кое-что о нем от Рафаэлло).
Так или иначе, дело затягивалось, а значит, пребывание Валя вдали от родины - тоже. И с одной стороны он был этому крайне рад, а с другой - все это отнюдь не способствовало восстановлению душевного равновесия.
Ко второй неделе он стал заметно чаще взаимодействовать с Коркуновым - тот рассказывал ему о деталях бизнеса, о том, как вести дела, словом, учил потихоньку, и пару раз даже брал с собой на совещания.
В коридорах отеля они стали сталкиваться тоже чаще - и Валя это иррационально раздражало. Вроде бы стоило радоваться сближению с влиятельным покровителем, да и знания лишними не бывают, а Коркунов, похоже, действительно заинтересован в том, чтобы поднять его квалификацию... но слишком уж пристально он смотрел, исподлобья, как будто сверлил глазами.
Все это очень выматывало - и дела бизнеса, и встречи с Ферреро, и особенно - ночи. Каждую ночь Валь выключался, стоило его голове коснуться подушки, и почти каждую видел во сне золотистые глаза и длинные сильные пальцы.
Десятый визит в особняк Ферреро пришелся на вечер - Рафаэлло говорил, что на ужин будет рыба в сливочном соусе, и шоколадные пирожные на десерт. Валь как-то проговорился, что обожает шоколад (особенно молочный, нежный, тающий во рту), так что новый друг, широко улыбаясь, пригласил его попробовать пирожные. Отказывать было бы невежливо, да и незачем.
А еще к ним должен был присоединиться Роше - Рафаэлло сказал между делом, что он тоже большой любитель этих пирожных. Валь тогда не смог сдержаться и улыбнулся краешком губ.
И вот, назначенным вечером, провозившись часа полтора с выбором костюма и в итоге чуть не опоздав, он шел к особняку Ферреро, немного дергано оглядываясь по сторонам и то и дело поправляя манжеты светло-лимонной рубашки.
Рафаэлло встретил его в малой гостинной. Сдул с носа серебристую прядь и по обыкновению широко улыбнулся, поднимаясь с кресла.
Они пожали друг другу руки, обменялись парой приветственных фраз, и хозяин дома пригласил гостя за небольшой изящный столик. На столике стояли три фарфоровых чашки, чайник и тарелка с пирожными. Выглядело все очень аппетитно.
Спустя где-то полчаса (Валь уже успел попробовать пирожные, они оказались изумительными) в гостинную зашел Роше - Рафаэлло улыбнулся на этот раз немного ехидно и сказал, что его наверняка привлек запах шоколада. Роше ничуть не смутился, только беззлобно ткнул брата в плечо и сел в кресло рядом с ним.
Валь отломил кусочек пирожного и подумал, что, если бы у него был старший брат, он, пожалуй, хотел бы общаться с ним так же, как Рафаэлло с Роше.
Небо за окном постепенно темнело, Рафаэлло успел пару раз сходить на кухню за новой порцией чая. А Валь снова и снова смотрел на Роше (Роше отпивает чай, Роше откусывает пирожное, Роше откидывает с лица прядь волос, Роше улыбается) и чувствовал себя совершенно пьяным и как будто разобранным на кусочки. Говорил он тихо, отвечал невпопад, и закончилось это все тем, что рука с чашкой дрогнула, и чай (к счастью, уже не слишком горячий) пролился на светло-лимонную рубашку.
Валь ойкнул, отставил чашку и, досадливо встряхнув руками, подумал, что стоило надеть другую, кофейного цвета. Потом извинился перед хозяевами, пробормотал что-то насчет того, что он с утра сам не свой, и отправился в уборную.
Рубашку вряд ли можно было спасти с помощью подручных средств, поэтому Валь просто несколько минут разочарованно смотрел на свое отражение в зеркале, а затем решительно включил холодную воду и плеснул ей себе в лицо. Потом еще раз и еще, потер пальцами глаза и щеки, нечаянно немного намочил волосы, и только после этого повернул кран и разогнулся.
Отражение выглядело измученным и как будто слегка пожеванным. Глубоко вдохнув, Валь закрыл глаза и подумал о родной России. Об исписанных своеобразными граффити подъездах, о бесконечных пробках, о все время бегущих куда-то равнодушных людях. О вечной атмосфере затхлости и застоя.
Валь открыл глаза и медленно улыбнулся. А потом поправил, вероятно, безнадежно испорченную рубашку и вышел из уборной.
По коридорам особняка он шел уже значительно уверенней, и через пару минут уже приоткрывал дверь малой гостинной.
Роше и Рафаэлло сидели рядом, лицом к окну и боком к двери, и о чем-то переговаривались.
- Подожди, у тебя крошка... - услышал Валь голос Рафаэлло.
Тот потянулся к щеке брата - Валь хотел было уже прокашляться, выдавая свое присутствие - но Роше перехватил его руку и осторожно коснулся губами пальцев.
Кашель застрял у Валя в горле, и он просто молча смотрел, как Роше целует пальцы и ладонь Рафаэлло, а потом нагибается к нему и касается своими губами уголка его губ.
После этого Валь очень тихо прикрыл дверь, моргнул несколько раз, убрал с лица мокрую прядь волос и повернулся к двери спиной.
До выхода из особняка он шел на прямых, как будто деревянных ногах. В голове не было ни единой мысли, совсем пусто, и только кровь стучала в ушах.
У выхода Валь снял с вешалки свой плащ - снаружи был вечер, довольно прохладно, ветренно - и вышел на улицу. Почти прогулочным шагом миновал сад, вышел за ограду и направился к отелю.
Все, чего он хотел - запереться в номере, забраться под одеяло, с головой, как в детстве, и, может быть, разрыдаться. Или просто заснуть. Просто закрыть глаза и забыть о своей глупой влюбленности и о том, как нежно губы Роше касались тонких пальцев Рафаэлло.
Но его желанию было не суждено сбыться - в холле отеля он наткнулся на Коркунова. Это было так чертовски обидно - встретить его именно сейчас, именно так, в грязной рубашке и с так и не надетым плащом в руках - что Валь на секунду зажмурился, а потом моргнул несколько раз, чтобы не расплакаться.
"Какая же дурацкая у меня все-таки жизнь" - подумал он почти машинально, глядя в лицо Коркунову. Тот смотрел пристально-пристально, взгляд у него был даже тяжелее, чем обычно, и Валю на мгновение показалось, что сейчас Коркунов сделает с ним что-нибудь страшное.
А тот протянул руку, взял Валя за запястье - хватка оказалась почти стальной - и потянул за собой. Провел по коридорам отеля в свой номер, запер дверь, отобрал плащ, усадил в кресло. Потом какое-то время возился в шкафу, после чего вытащил оттуда большой теплый свитер - кажется, свой - натянул его на Валя, и тот с удивлением понял, что, оказывается, страшно замерз.
Свитер пах шерстью и табаком. Валь глубоко вдохнул, поднял глаза на Коркунова и, наконец, разрыдался.
Позже он помнил этот вечер довольно смутно - кажется, Коркунов сначала сидел рядом, как будто сжимал зубы и смотрел на Валя, а потом ходил по комнате. А потом ушел в ванную и включил там воду - он то ли злился, то ли был смущен, то ли просто не привык видеть рыдающих парней в своем номере отеля.
Валь проплакал, наверное, целую вечность. По крайней мере, ему самому так казалось. Он утыкался лицом в ладони, трясся как в лихорадке - наверное, это была истерика - размазывал слезы по щекам, и наверняка испачкал Коркунову свитер. А потом просто выключился.
Начиная с этого момента он не помнил вообще ничего, а проснулся уже в своей постели. Голова трещала так, как будто он всю ночь очень много пил. На краткое мгновение он позволил себе слабость подумать, что весь вчерашний день, или по крайней мере вчерашний вечер был сном, пьяным бредом или еще чем-то в этом роде - но потом обнаружил, что все еще одет в чужой свитер.
Встать и добраться до ванной Валь смог почти сразу, а вот зрелище своего осунувшегося и как будто опухшего лица стало для него настоящим испытанием. Хотя, в принципе, глупо было бы ожидать чего-то другого.
Стараясь не двигать головой сверх необходимого, не думать, и по возможности даже не дышать, он умылся, распустил и расчесал волосы, после чего опять стянул их в хвост. Снова взглянул на себя в зеркало, и, вздохнув, пошел за тональным кремом. Не то чтобы он так уж часто использовал косметику, но смотреть на эти синяки под глазами было попросту больно.
Приведя в порядок себя, Валь убрался в номере. Расставил все по своим местам и даже смахнул отсутствующую пыль со всех горизонтальных поверхностей. И только после того, как приводить в порядок было уже решительно нечего, вышел из номера.
Снаружи было пусто и светло, от окна в конце коридора тянулась длинная полоса солнечного света.
Валь вздохнул, зашел обратно в комнату и взял с прикроватной тумбочки телефон. Поколебавшись еще несколько секунд, набрал номер.
Судя по голосу, Рафаэлло на самом деле обеспокоил внезапный уход гостя. Валь дернул уголком губ, не без труда натянул на лицо дежурную улыбку, и объяснил, что вечером ему неожиданно стало плохо, и, увы, сейчас он все еще неважно себя чувствует, и зайти в гости в ближайшее время не сможет.
Рафаэлло, кажется, расстроился, но в данный момент это волновало Валя, пожалуй, меньше всего. Закончив разговор, он опустил лицо в ладони и пробормотал едва слышно:
- Какой же я дурак, Боже мой.
Ветер из приоткрытого окна тряхнул занавеску и растрепал ему волосы.
Потребовалось четыре дня, чтобы если не прийти в себя, то хотя бы выглядеть не так ужасно. Усилием воли Валь заставлял себя ложиться спать пораньше - чертовски не хотелось даже просто закрывать глаза, но с кругами под ними же надо было что-то делать, не вечно же пользоваться тоналкой.
С Рафаэлло и всей семьей Ферреро (он упорно говорил про себя именно так, "вся семья Ферреро", никаких больше имен) Валь за все эти четыре дня не увиделся ни разу. Еще тем утром, после звонка Рафаэлло, он первым делом нашел Коркунова и вернул ему свитер. А потом сказал, что его знобит, голова кружится - что, в общем-то, было недалеко от правды - и на переговоры с бизнес-партнерами его лучше не брать. Коркунов посмотрел своим фирменным тяжелым взглядом, от которого голова как будто закружилась еще сильнее, но ничего не сказал, только кивнул.
Он вообще ничего не говорил о событиях той ночи, и Валь не мог не быть ему за это благодарным. Сначала ему казалось, что тот факт, что кто-то видел его в таком удручающем состоянии, будет ужасно смущать, но на деле все оказалось совсем не по-другому. На деле так было даже легче - просто знать, что кто-то еще знает. Знает, молчит и смотрит.
Приводя в порядок себя и свои вконец расстроившиеся нервы, Валь пытался понять, зачем Коркунову все это. Все его действия выглядели как... как забота, и это было чертовски странно, в конце концов, они никогда не общались близко. Но кто знает, может, в нем взыграли нереализованные отцовские чувства, или еще что.
Как ни странно, такого рода мысли помогали одновременно отвлечься и привести голову в порядок.
Но тем не менее, за четыре дня Валь не оправился, только стал больше напоминать прежнего себя.
А между тем бизнес шел на лад - Коркунов с Ронднуаром наконец-то пришли к соглашению, устроившему обе стороны. И, когда вечером пятого дня Коркунов постучал в дверь номера Валя, тот совершенно не удивился.
Должно быть, пора было возвращаться домой.
Валь не знал, что чувствует по этому поводу. Старался не думать. Обратно в Россию не хотелось чудовищно - но хотелось подальше отсюда, от золотистых глаз и своего собственного идиотизма.
Так что, услышав стук, Валь вздрогнул и непроизвольно сжал кулаки, прежде чем встать, пройти к двери и щелкнуть ключом в замке.
Коркунов стоял на пороге и снова смотрел прямо и чуть вниз, но на этот раз Валь был не настроен играть в гляделки. Открыв дверь, он приглащающе махнул рукой, отошел и тяжело опустился в кресло.
Коркунов сел напротив, положил руки на подлокотники и тяжело вздохнул.
- Сделка заключена, через два дня я улетаю в Москву, - произнес он тихо.
- О, - Валь с усилием растянул губы в улыбке, - замечательно.
Коркунов покачал головой и против обыкновения отвернулся в сторону, к окну. Какое-то время разглядывал городской пейзаж за стеклом, а потом спросил:
- Плохо?
Валь вздрогнул, не ожидая такого поворота беседы. Секунду спустя он ответил, все еще улыбаясь:
- Н-нет, что вы, я в порядке.
Коркунов обернулся неожиданно стремительно, и снова впился взглядом в лицо Валя - тот почувствовал, что не может отвернуться, как будто нанизанный на тонкую, но прочную невидимую спицу.
- Давай ты перестанешь делать из меня идиота? - теперь Коркунов говорил очень усталым полушепотом. - Ты не в порядке, я знаю, что не в порядке. Я хочу помочь. Ты умный, сильный юноша, Валентин, но даже тебе, - в его голосе едва заметно мелькнул сарказм, - не обязательно справляться со всем в одиночку.
На пару секунд Коркунов замолчал, а потом, не отводя взгляда, очень осторожно протянул руку и накрыл пальцы Валя своей ладонью.
Валь подумал, что ни за что на свете не хотел бы оказаться врагом или даже временным противником этого человека.
А потом он выдохнул, незаметно прикусил губу изнутри и прикрыл глаза. Ладонь у Коркунова была большой, прохладной и чуть шершавой, пальцы казались слегка напряженными.
Открыв глаза, Валь больше не улыбался. Он посмотрел прямо на собеседника и тихо сказал:
- Валь.
- Что? - не понял Коркунов.
- Валь. Я не люблю свое полное имя, зовите меня лучше так.
Коркунов кивнул, и его рука на руке Валя как будто слегка расслабилась.
Они посидели молча еще пару минут, и Валь с легким недоумением понял, что никогда раньше тишина не казалась ему такой спокойной.
Уходя, Коркунов обернулся в двери и чуть нахмурился.
- Я ведь сказал тебе, что ты остаешься здесь? - спросил он уже своим обычным деловым тоном. - Я думаю расширяться в этом направлении, да и приглядеть за выполнением контракта стоит, в общем, оставляю здесь нескольких нужных людей. Для тебя это будет своего рода стажировкой, если ты, конечно, не против.
Тон его совершенно безаппеляционно намекал, что лучше бы собеседнику быть не против.
Валь растерянно моргнул пару раз, прикрыл лицо ладонью, пряча усмешку, и только потом произнес:
- Да. Конечно.
Коркунов энергично кивнул и сказал, что за два дня ему нужно будет войти в курс дела.
Закрывая за ним дверь, Валь кусал губы и улыбался. Кажется, жизнь налаживалась.
***
День переговоров насчет очередного контракта выдался теплым и солнечным - на небе как будто не было ни единого облачка. Проснувшись, Валь первым делом распахнул настежь окна - воздух в городе был не особенно свежим, но ему нравилось.
Приведя себя в порядок, он несколько раз улыбнулся перед зеркалом, раздумывая, какая именно улыбка выглядит наиболее деловой.
День предстоял насыщенный - надо было проверить, заказали ли такси в аэропорт, еще раз напомнить горничной как следует убрать дом перед приходом важных гостей, просмотреть предварительные отчеты и отчитаться о всей проделанной работе начальству. А потом еще позвонить Рафаэлло, спросить, кого именно ждать на ужин - с многочисленной и непредсказуемой семьей Ферреро нельзя было угадать наверняка, даже накануне дня переговоров мог случиться очередной форс-мажор.
В общем, дел было в достатке, и всех их надо было успеть сделать до вечера.
А вечером, когда небо на западе начнет слегка розоветь, Валь заберется в заранее заказанное такси и поедет в аэропорт. Потому что вечером по случаю важных переговоров прилетает Коркунов, а они не виделись лично немногим меньше года - все телефонные звонки или интернет-конференции. И Валь не знает наверняка, что чувствует в связи с приездом босса, но процентов на восемьдесят уверен, что горд собой, процентов на пятнадцать, что чертовски рад встрече. И где-то на пять - что скучал.
Автор: Мен
Бета: нет
Размер: миди, 4083 слова
Пейринг/Персонажи: односторонний Валенсо/Роше, намек на Коркунов/Валенсо, спойлерРоше/Рафаэлло
Категория: слэш
Жанр: ангст, романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: С самого детства он мечтал уехать из родной страны, и вот, наконец, представился случай.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
читать дальшеС самого детства у него была мечта - уехать из России к чертовой матери. Каждый раз, когда речь заходила о возможном переезде, в его обычно спокойных глазах мгновенно вспыхивала страсть - такая, какую не могла разжечь ни одна девушка.
Он одевался по последней европейской моде (преимущественно пастельные тона, больше всего он любил желтовато-кремовый оттенок), жадно следил за зарубежными новостями, осторожно пытался налаживать связи. Со всеми мало-мальски влиятельными людьми был неизменно вежлив и предупредителен, прежде всего - с Коркуновым, приходившимся ему дядей.
Рассчет, разумеется, оправдался. Не прошло и нескольких лет, как на очередном званом вечере Коркунов отозвал его в сторону и, придержав за плечо, рассказал о своем возможном контракте с одной богатой заграничной семьей.
Даже отточенное за несколько лет самообладание не помогло скрыть румянец, выступивший на щеках.
- И вы хотите?.. - осторожно, стараясь не спугнуть, спросил он.
- Да, - кивнул Коркунов. - Я наблюдал за тобой, ты талантливый юноша. Поедешь со мной.
Гостиная, где проходил вечер, как будто вспыхнула новыми красками, сердце отчаянно забилось в груди.
- Буду очень рад, - сказал он, улыбнувшись. - Я не расслышал, как, вы сказали, эта семья?..
- Ферреро, - повторил Коркунов и, похлопав собеседника по плечу на прощание, удалился к другим гостям.
"Ферреро, значит". Слово перекатывалось во рту и как будто слегка горчило. Это был шанс.
Воздух за пределами родной нелюбимой страны казался как будто бы слаще, свежее, краски - ярче и насыщенней. Он оглядывался вокруг, стараясь не выглядеть слишком восторженным юнцом, и украдкой улыбался уголком губ.
На первую встречу с семьей Ферреро Коркунов его не взял - это было, в принципе, понятно, в конце концов, он совсем новичок в бизнесе. Обижаться было не на что - наоборот, неожиданная свобода оказалась скорее в радость, можно было бродить по отелю и ближайшим улицам, рассматривать здания и людей вокруг.
Ему определенно нравилось здесь, хотя на первый взгляд отличий от России было не так уж много.
Коркунов с помощниками вернулся глубоким вечером, улыбнулся какой-то почти отеческой улыбкой и вкратце рассказал о прошедшей встрече - все сложилось удачно, они с господами Ферреро остались довольны друг другом, и через два дня будет небольшой прием, где в неофициальной обстановке можно будет договориться о деталях контракта.
- Ты тоже приглашен, Валентин, - обронил Коркунов в конце разговора. - Осмотришься, понаблюдаешь за работой старших.
Он внутренне поморщился, так как не любил свое полное имя, но все-таки улыбнулся. Похоже, Коркунов действительно видит в нем некоторый талант, а не просто смазливую мордашку. Может, готовит его на какой-нибудь пост. Даже жаль будет его разочаровывать.
Прием в особняке Ферреро проходил довольно сдержанно, но элегантно. Гости ходили по красиво обставленной зале, переговаривались, некоторые качали в руках бокалы с вином. Одеты все без исключения были дорого, некоторые даже со вкусом, и Валь порадовался, что догадался захватить с собой в поездку несколько приличных костюмов.
В очередной раз за вечер придирчиво оглядев любимый кремовый пиджак, он взял у проходившего мимо официанта бокал с шампанским. Потом осмотрел зал, ища глазами знакомые лица. Коркунов обнаружился почти в центре, сдержанно улыбался и о чем-то говорил со смуглым темноволосым мужчиной в элегантом шоколадном костюме с золотистым галстуком.
Валь слегка прикусил гбу и отпил шампанского - собеседник Коркунова выглядел и держался чудо как хорошо. Стоило взять его на заметку и попытаться наладить с ним связь.
- Вы не скучаете?
Мелодичный голос раздался сзади и чуть справа так неожиданно, что Валь вздрогнул. Обернувшись, он увидел приветливо улыбающегося юношу необычной внешности - волосы его слегка серебрились, а глаза то ли отливали красным из-за освещения, то ли в самом деле были такими.
- О, нет, что вы, - отозвался Валь после секундной заминки. - Просто осматриваюсь, красиво здесь.
Юноша улыбнулся шире:
- Рад, что вы высоко оценили наш дом.
Валь слегка приподнял брови, только осознав, что, видимо, беседует с одним из семьи Ферреро. Такой шанс нельзя было упускать.
- Меня зовут Валь, - он отставил бокал на поднос ближайшего официанта и протянул собеседнику руку. - А вы?..
Тот снова улыбнулся, поправил красный галстук и протянутую руку пожал.
- Рафаэлло.
Вернувшись с приема, он стянул лимонно-золотистый галстук и бросил на стул вместе с пиджаком. Сам упал на диван и задумчиво уставился в пространство.
Все прошло прекрасно, и даже лучше. Рафаэлло оказался приятным собеседником, умным, но не высокомерным, довольно дружелюбным. И голос у него был приятным, одно удовольствие слушать. А еще, что немаловажно - смуглый темноволосый мужчина, беседовавший на приеме с Коркуновым, приходился ему, кажется, братом. Звали красавчика - Валь поцокал языком, вспоминая - Роше.
- Ферреро Роше, - тихо, почти шепотом произнес он, катая непривычное имя на языке. Звучало чудесно.
Вздохнув, он встал с дивана и прошелся по комнате, поправил вазочку с цветами на журнальном столике, остановился около окна. Из него открывался вид на город - не особенно выдающийся, но Валю этого было более чем достаточно.
Завтра вечером Рафаэлло пригласил его к себе на чай - в частном порядке, не по вопросам бизнеса. На приеме они разговорились, и Валь, кажется, пообещал принести ему одну из своих любимых книг. И в свою очередь выудил у Рафаэлло слово взглянуть на пару спорных предметов своего гардероба - вкус у юноши явно был, а лишнее непредвзятое мнение никогда не помешает.
Прислонившись лбом к оконному стеклу, Валь смотрел на чужой город - свою мечту - и чувствовал, что подошел совсем близко. Что стоит только протянуть руку...
Отвлек его резкий стук. Он успел обернуться и прокашляться, как дверь открылась.
- Все прошло нормально? - спокойно, почти буднично спросил стоящий на пороге Коркунов. - Господин Роше говорил, что ты произвел благоприятное впечатление на его брата.
Валь кивнул, натягивая на лицо дежурную улыбку.
- Мне тоже так показалось, - сказал он, машинально накручивая на палец каштановую прядь. - Вообще-то, беседовать с Рафаэлло мне было в радость.
Коркунов улыбнулся в ответ - сухо, но неожиданно тепло.
- Хорошо, если твое обаяние поможет нашему бизнесу, - довольно дружелюбно произнес он, но потом вдруг перестал улыбаться и пристально вгляделся в лицо Валя. Глаза у Коркунова были темно-серыми, а взгляд - пугающе пронзительным.
Валь подумал, что так он, должно быть, смотрит на особенно несговорчивых бизнес-партнеров. Но в конце концов Коркунов сказал только "Спокойной ночи" и вышел из номера, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Валь вздохнул, распустил хвост и начал расстегивать рубашку, готовясь ко сну. Завтра предстоял большой день, стоило выспаться.
Чай пили в небольшой уютной комнате, которую Валь определил как что-то вроде малой гостинной. Солнце золотило роскошную мебель из темного дерева, рассыпало блики по полированной столешнице.
Рассказывая забавный случай из своей жизни, Рафаэлло улыбался и иногда откидывал с лица непослушные серебристые пряди. Улыбка выходила совершенно искренней, даже более дружелюбной, чем на приеме. Валь аккуратно держал двумя пальцами чашечку с зеленым чаем и улыбался в ответ. Он постепенно расслаблялся, как будто внутри него отпускало крепко сжатую пружину.
Не то чтобы это было к месту - Валь предпочитал быть всегда собранным, сдержанным, стремился держать ситуацию под незаметным контролем. Но последние дни были для него слишком нервными, а выплеснуть все это напряжение было некуда.
По большому счету, Валь никогда ни с кем не сближался, никого не мог назвать другом - жил, как на чемоданах, готовый в любой момент подорваться с места и уехать. А теперь наконец-то уехал, и искренняя улыбка нового знакомого вкупе с по-летнему теплым воздухом подействовала как хороший релаксант.
- ...Вот, собственно, и все, - закончил между тем Рафаэлло и улыбнулся снова, на этот раз чуть стеснительно.
Валь слегка замешкался с ответом, с некоторой ноткой зависти подумав, что тоже хотел бы так улыбаться.
В дверь постучали. Рафаэлло обернулся и сказал:
- Да?
Дверь открылась - на пороге стоял красивый смуглый мужчина ("Роше", - тут же вспомнил Валь). Глаза у него при ближайшем рассмотрении оказались необычного золотистого цвета.
- Ты скоро? - спросил он у Рафаэлло, и только после этого заметил Валя. - Здравствуйте, - коротко улыбнулся. - Вы, должно быть, новый знакомый моего брата?
Валь улыбнулся в ответ и кивнул, протягивая руку. Роше пожал ее - ладонь у него была очень теплой, а рукопожатие - крепким.
Рафаэлло уверил брата, что скоро освободится, и тот ушел. После этого они неторопливо допили чай, но разговор не клеился - Валь обнаружил себя в состоянии непривычной рассеянности, задумчиво касался пальцами левой руки ладони правой, впитывая тепло.
Позже, возвращаясь из особняка Ферреро обратно в отель, он вспоминал блеск глаз и бархатистый тон голоса, злился сам на себя за романтическую чепуху в голове, но сделать ничего не мог.
У входа в номер его отловил Коркунов. Сказал, что обнаружились кое-какие нюансы в контракте, и придется задержаться здесь на недельку для их разъяснения.
Валь кивнул ему и чуть натянуто улыбнулся.
С того самого дня он постоянно чувствовал себя не в своей тарелке. Ума и самообладания, чтобы притворяться, что все в порядке, ему хватало, но проблема от этого никуда не девалась.
Еще несколько раз он приходил к Рафаэлло, они завтракали вместе, или обедали, или просто пили чай - Валь пил классический зеленый, а Рафаэлло - мягко пахнущий фруктами.
Они много разговаривали - поначалу на нейтральные темы вроде вопросов моды, кино и литературы, но со временем перешли и к более личному. На пятый визит Валь с удивлением обнаружил, что едва не проболтался Рафаэлло о своем самочувствии, а там не далеко и до разговора о его причине.
У Рафаэлло была необыкновенно располагающая улыбка и манера речи, и к шестому визиту Валь наконец признался себе, что завидует. Завидует его легкости в общении, искренности и дружелюбию. Он даже пытался убедить себя в том, что все это - просто особенный способ влияния на собеседника, что каждый жест и улыбка рассчетливо подстроены.
Но в конце концов он перестал валять дурака и решил, что не стоит судить людей по себе - скорее всего Рафаэлло и не думал интриговать (иначе бы, как минимум, выбрал для этих целей фигуру позначительней), ему просто в самом деле нравилось общаться с Валем.
И это сбивало его с толку еще сильнее - Рафаэлло мог бы стать его другом, но у него совсем не было опыта в общении с друзьями.
А еще несколько раз он видел Роше - чаще всего мельком, когда тот заходил зачем-то к брату, но пару раз он присоединялся к их чаепитиям. И тогда Валь украдкой смотрел на его шоколадного цвета волосы, четко очерченную линию губ и умные, ироничные золотистые глаза, следил взглядом за длинными и наверняка сильными пальцами, сжимающими ручку чашки.
Каждый раз он с трудом удерживался, чтобы не покраснеть.
А ведь еще был мягкий, бархатный голос Роше и его на самом деле остроумные замечания - вполне достаточно, чтобы... На этом месте Валь обычно одергивал себя - глупая романтическая влюбленность была совсем не в его интересах.
Но тем не менее, когда он в следующий раз видел Роше, в груди что-то глухо стукало, как будто сердце проваливалось куда-то в низ живота.
Бизнес, между тем, шел медленно. Неделя шла за неделей, а компании никак не могли окончательно договориться - кажется, Коркунов о чем-то поспорил с главой семьи Ферреро, Ронднуаром (его Валь видел всего пару раз, и то мельком, да слышал кое-что о нем от Рафаэлло).
Так или иначе, дело затягивалось, а значит, пребывание Валя вдали от родины - тоже. И с одной стороны он был этому крайне рад, а с другой - все это отнюдь не способствовало восстановлению душевного равновесия.
Ко второй неделе он стал заметно чаще взаимодействовать с Коркуновым - тот рассказывал ему о деталях бизнеса, о том, как вести дела, словом, учил потихоньку, и пару раз даже брал с собой на совещания.
В коридорах отеля они стали сталкиваться тоже чаще - и Валя это иррационально раздражало. Вроде бы стоило радоваться сближению с влиятельным покровителем, да и знания лишними не бывают, а Коркунов, похоже, действительно заинтересован в том, чтобы поднять его квалификацию... но слишком уж пристально он смотрел, исподлобья, как будто сверлил глазами.
Все это очень выматывало - и дела бизнеса, и встречи с Ферреро, и особенно - ночи. Каждую ночь Валь выключался, стоило его голове коснуться подушки, и почти каждую видел во сне золотистые глаза и длинные сильные пальцы.
Десятый визит в особняк Ферреро пришелся на вечер - Рафаэлло говорил, что на ужин будет рыба в сливочном соусе, и шоколадные пирожные на десерт. Валь как-то проговорился, что обожает шоколад (особенно молочный, нежный, тающий во рту), так что новый друг, широко улыбаясь, пригласил его попробовать пирожные. Отказывать было бы невежливо, да и незачем.
А еще к ним должен был присоединиться Роше - Рафаэлло сказал между делом, что он тоже большой любитель этих пирожных. Валь тогда не смог сдержаться и улыбнулся краешком губ.
И вот, назначенным вечером, провозившись часа полтора с выбором костюма и в итоге чуть не опоздав, он шел к особняку Ферреро, немного дергано оглядываясь по сторонам и то и дело поправляя манжеты светло-лимонной рубашки.
Рафаэлло встретил его в малой гостинной. Сдул с носа серебристую прядь и по обыкновению широко улыбнулся, поднимаясь с кресла.
Они пожали друг другу руки, обменялись парой приветственных фраз, и хозяин дома пригласил гостя за небольшой изящный столик. На столике стояли три фарфоровых чашки, чайник и тарелка с пирожными. Выглядело все очень аппетитно.
Спустя где-то полчаса (Валь уже успел попробовать пирожные, они оказались изумительными) в гостинную зашел Роше - Рафаэлло улыбнулся на этот раз немного ехидно и сказал, что его наверняка привлек запах шоколада. Роше ничуть не смутился, только беззлобно ткнул брата в плечо и сел в кресло рядом с ним.
Валь отломил кусочек пирожного и подумал, что, если бы у него был старший брат, он, пожалуй, хотел бы общаться с ним так же, как Рафаэлло с Роше.
Небо за окном постепенно темнело, Рафаэлло успел пару раз сходить на кухню за новой порцией чая. А Валь снова и снова смотрел на Роше (Роше отпивает чай, Роше откусывает пирожное, Роше откидывает с лица прядь волос, Роше улыбается) и чувствовал себя совершенно пьяным и как будто разобранным на кусочки. Говорил он тихо, отвечал невпопад, и закончилось это все тем, что рука с чашкой дрогнула, и чай (к счастью, уже не слишком горячий) пролился на светло-лимонную рубашку.
Валь ойкнул, отставил чашку и, досадливо встряхнув руками, подумал, что стоило надеть другую, кофейного цвета. Потом извинился перед хозяевами, пробормотал что-то насчет того, что он с утра сам не свой, и отправился в уборную.
Рубашку вряд ли можно было спасти с помощью подручных средств, поэтому Валь просто несколько минут разочарованно смотрел на свое отражение в зеркале, а затем решительно включил холодную воду и плеснул ей себе в лицо. Потом еще раз и еще, потер пальцами глаза и щеки, нечаянно немного намочил волосы, и только после этого повернул кран и разогнулся.
Отражение выглядело измученным и как будто слегка пожеванным. Глубоко вдохнув, Валь закрыл глаза и подумал о родной России. Об исписанных своеобразными граффити подъездах, о бесконечных пробках, о все время бегущих куда-то равнодушных людях. О вечной атмосфере затхлости и застоя.
Валь открыл глаза и медленно улыбнулся. А потом поправил, вероятно, безнадежно испорченную рубашку и вышел из уборной.
По коридорам особняка он шел уже значительно уверенней, и через пару минут уже приоткрывал дверь малой гостинной.
Роше и Рафаэлло сидели рядом, лицом к окну и боком к двери, и о чем-то переговаривались.
- Подожди, у тебя крошка... - услышал Валь голос Рафаэлло.
Тот потянулся к щеке брата - Валь хотел было уже прокашляться, выдавая свое присутствие - но Роше перехватил его руку и осторожно коснулся губами пальцев.
Кашель застрял у Валя в горле, и он просто молча смотрел, как Роше целует пальцы и ладонь Рафаэлло, а потом нагибается к нему и касается своими губами уголка его губ.
После этого Валь очень тихо прикрыл дверь, моргнул несколько раз, убрал с лица мокрую прядь волос и повернулся к двери спиной.
До выхода из особняка он шел на прямых, как будто деревянных ногах. В голове не было ни единой мысли, совсем пусто, и только кровь стучала в ушах.
У выхода Валь снял с вешалки свой плащ - снаружи был вечер, довольно прохладно, ветренно - и вышел на улицу. Почти прогулочным шагом миновал сад, вышел за ограду и направился к отелю.
Все, чего он хотел - запереться в номере, забраться под одеяло, с головой, как в детстве, и, может быть, разрыдаться. Или просто заснуть. Просто закрыть глаза и забыть о своей глупой влюбленности и о том, как нежно губы Роше касались тонких пальцев Рафаэлло.
Но его желанию было не суждено сбыться - в холле отеля он наткнулся на Коркунова. Это было так чертовски обидно - встретить его именно сейчас, именно так, в грязной рубашке и с так и не надетым плащом в руках - что Валь на секунду зажмурился, а потом моргнул несколько раз, чтобы не расплакаться.
"Какая же дурацкая у меня все-таки жизнь" - подумал он почти машинально, глядя в лицо Коркунову. Тот смотрел пристально-пристально, взгляд у него был даже тяжелее, чем обычно, и Валю на мгновение показалось, что сейчас Коркунов сделает с ним что-нибудь страшное.
А тот протянул руку, взял Валя за запястье - хватка оказалась почти стальной - и потянул за собой. Провел по коридорам отеля в свой номер, запер дверь, отобрал плащ, усадил в кресло. Потом какое-то время возился в шкафу, после чего вытащил оттуда большой теплый свитер - кажется, свой - натянул его на Валя, и тот с удивлением понял, что, оказывается, страшно замерз.
Свитер пах шерстью и табаком. Валь глубоко вдохнул, поднял глаза на Коркунова и, наконец, разрыдался.
Позже он помнил этот вечер довольно смутно - кажется, Коркунов сначала сидел рядом, как будто сжимал зубы и смотрел на Валя, а потом ходил по комнате. А потом ушел в ванную и включил там воду - он то ли злился, то ли был смущен, то ли просто не привык видеть рыдающих парней в своем номере отеля.
Валь проплакал, наверное, целую вечность. По крайней мере, ему самому так казалось. Он утыкался лицом в ладони, трясся как в лихорадке - наверное, это была истерика - размазывал слезы по щекам, и наверняка испачкал Коркунову свитер. А потом просто выключился.
Начиная с этого момента он не помнил вообще ничего, а проснулся уже в своей постели. Голова трещала так, как будто он всю ночь очень много пил. На краткое мгновение он позволил себе слабость подумать, что весь вчерашний день, или по крайней мере вчерашний вечер был сном, пьяным бредом или еще чем-то в этом роде - но потом обнаружил, что все еще одет в чужой свитер.
Встать и добраться до ванной Валь смог почти сразу, а вот зрелище своего осунувшегося и как будто опухшего лица стало для него настоящим испытанием. Хотя, в принципе, глупо было бы ожидать чего-то другого.
Стараясь не двигать головой сверх необходимого, не думать, и по возможности даже не дышать, он умылся, распустил и расчесал волосы, после чего опять стянул их в хвост. Снова взглянул на себя в зеркало, и, вздохнув, пошел за тональным кремом. Не то чтобы он так уж часто использовал косметику, но смотреть на эти синяки под глазами было попросту больно.
Приведя в порядок себя, Валь убрался в номере. Расставил все по своим местам и даже смахнул отсутствующую пыль со всех горизонтальных поверхностей. И только после того, как приводить в порядок было уже решительно нечего, вышел из номера.
Снаружи было пусто и светло, от окна в конце коридора тянулась длинная полоса солнечного света.
Валь вздохнул, зашел обратно в комнату и взял с прикроватной тумбочки телефон. Поколебавшись еще несколько секунд, набрал номер.
Судя по голосу, Рафаэлло на самом деле обеспокоил внезапный уход гостя. Валь дернул уголком губ, не без труда натянул на лицо дежурную улыбку, и объяснил, что вечером ему неожиданно стало плохо, и, увы, сейчас он все еще неважно себя чувствует, и зайти в гости в ближайшее время не сможет.
Рафаэлло, кажется, расстроился, но в данный момент это волновало Валя, пожалуй, меньше всего. Закончив разговор, он опустил лицо в ладони и пробормотал едва слышно:
- Какой же я дурак, Боже мой.
Ветер из приоткрытого окна тряхнул занавеску и растрепал ему волосы.
Потребовалось четыре дня, чтобы если не прийти в себя, то хотя бы выглядеть не так ужасно. Усилием воли Валь заставлял себя ложиться спать пораньше - чертовски не хотелось даже просто закрывать глаза, но с кругами под ними же надо было что-то делать, не вечно же пользоваться тоналкой.
С Рафаэлло и всей семьей Ферреро (он упорно говорил про себя именно так, "вся семья Ферреро", никаких больше имен) Валь за все эти четыре дня не увиделся ни разу. Еще тем утром, после звонка Рафаэлло, он первым делом нашел Коркунова и вернул ему свитер. А потом сказал, что его знобит, голова кружится - что, в общем-то, было недалеко от правды - и на переговоры с бизнес-партнерами его лучше не брать. Коркунов посмотрел своим фирменным тяжелым взглядом, от которого голова как будто закружилась еще сильнее, но ничего не сказал, только кивнул.
Он вообще ничего не говорил о событиях той ночи, и Валь не мог не быть ему за это благодарным. Сначала ему казалось, что тот факт, что кто-то видел его в таком удручающем состоянии, будет ужасно смущать, но на деле все оказалось совсем не по-другому. На деле так было даже легче - просто знать, что кто-то еще знает. Знает, молчит и смотрит.
Приводя в порядок себя и свои вконец расстроившиеся нервы, Валь пытался понять, зачем Коркунову все это. Все его действия выглядели как... как забота, и это было чертовски странно, в конце концов, они никогда не общались близко. Но кто знает, может, в нем взыграли нереализованные отцовские чувства, или еще что.
Как ни странно, такого рода мысли помогали одновременно отвлечься и привести голову в порядок.
Но тем не менее, за четыре дня Валь не оправился, только стал больше напоминать прежнего себя.
А между тем бизнес шел на лад - Коркунов с Ронднуаром наконец-то пришли к соглашению, устроившему обе стороны. И, когда вечером пятого дня Коркунов постучал в дверь номера Валя, тот совершенно не удивился.
Должно быть, пора было возвращаться домой.
Валь не знал, что чувствует по этому поводу. Старался не думать. Обратно в Россию не хотелось чудовищно - но хотелось подальше отсюда, от золотистых глаз и своего собственного идиотизма.
Так что, услышав стук, Валь вздрогнул и непроизвольно сжал кулаки, прежде чем встать, пройти к двери и щелкнуть ключом в замке.
Коркунов стоял на пороге и снова смотрел прямо и чуть вниз, но на этот раз Валь был не настроен играть в гляделки. Открыв дверь, он приглащающе махнул рукой, отошел и тяжело опустился в кресло.
Коркунов сел напротив, положил руки на подлокотники и тяжело вздохнул.
- Сделка заключена, через два дня я улетаю в Москву, - произнес он тихо.
- О, - Валь с усилием растянул губы в улыбке, - замечательно.
Коркунов покачал головой и против обыкновения отвернулся в сторону, к окну. Какое-то время разглядывал городской пейзаж за стеклом, а потом спросил:
- Плохо?
Валь вздрогнул, не ожидая такого поворота беседы. Секунду спустя он ответил, все еще улыбаясь:
- Н-нет, что вы, я в порядке.
Коркунов обернулся неожиданно стремительно, и снова впился взглядом в лицо Валя - тот почувствовал, что не может отвернуться, как будто нанизанный на тонкую, но прочную невидимую спицу.
- Давай ты перестанешь делать из меня идиота? - теперь Коркунов говорил очень усталым полушепотом. - Ты не в порядке, я знаю, что не в порядке. Я хочу помочь. Ты умный, сильный юноша, Валентин, но даже тебе, - в его голосе едва заметно мелькнул сарказм, - не обязательно справляться со всем в одиночку.
На пару секунд Коркунов замолчал, а потом, не отводя взгляда, очень осторожно протянул руку и накрыл пальцы Валя своей ладонью.
Валь подумал, что ни за что на свете не хотел бы оказаться врагом или даже временным противником этого человека.
А потом он выдохнул, незаметно прикусил губу изнутри и прикрыл глаза. Ладонь у Коркунова была большой, прохладной и чуть шершавой, пальцы казались слегка напряженными.
Открыв глаза, Валь больше не улыбался. Он посмотрел прямо на собеседника и тихо сказал:
- Валь.
- Что? - не понял Коркунов.
- Валь. Я не люблю свое полное имя, зовите меня лучше так.
Коркунов кивнул, и его рука на руке Валя как будто слегка расслабилась.
Они посидели молча еще пару минут, и Валь с легким недоумением понял, что никогда раньше тишина не казалась ему такой спокойной.
Уходя, Коркунов обернулся в двери и чуть нахмурился.
- Я ведь сказал тебе, что ты остаешься здесь? - спросил он уже своим обычным деловым тоном. - Я думаю расширяться в этом направлении, да и приглядеть за выполнением контракта стоит, в общем, оставляю здесь нескольких нужных людей. Для тебя это будет своего рода стажировкой, если ты, конечно, не против.
Тон его совершенно безаппеляционно намекал, что лучше бы собеседнику быть не против.
Валь растерянно моргнул пару раз, прикрыл лицо ладонью, пряча усмешку, и только потом произнес:
- Да. Конечно.
Коркунов энергично кивнул и сказал, что за два дня ему нужно будет войти в курс дела.
Закрывая за ним дверь, Валь кусал губы и улыбался. Кажется, жизнь налаживалась.
***
День переговоров насчет очередного контракта выдался теплым и солнечным - на небе как будто не было ни единого облачка. Проснувшись, Валь первым делом распахнул настежь окна - воздух в городе был не особенно свежим, но ему нравилось.
Приведя себя в порядок, он несколько раз улыбнулся перед зеркалом, раздумывая, какая именно улыбка выглядит наиболее деловой.
День предстоял насыщенный - надо было проверить, заказали ли такси в аэропорт, еще раз напомнить горничной как следует убрать дом перед приходом важных гостей, просмотреть предварительные отчеты и отчитаться о всей проделанной работе начальству. А потом еще позвонить Рафаэлло, спросить, кого именно ждать на ужин - с многочисленной и непредсказуемой семьей Ферреро нельзя было угадать наверняка, даже накануне дня переговоров мог случиться очередной форс-мажор.
В общем, дел было в достатке, и всех их надо было успеть сделать до вечера.
А вечером, когда небо на западе начнет слегка розоветь, Валь заберется в заранее заказанное такси и поедет в аэропорт. Потому что вечером по случаю важных переговоров прилетает Коркунов, а они не виделись лично немногим меньше года - все телефонные звонки или интернет-конференции. И Валь не знает наверняка, что чувствует в связи с приездом босса, но процентов на восемьдесят уверен, что горд собой, процентов на пятнадцать, что чертовски рад встрече. И где-то на пять - что скучал.
-
-
18.04.2013 в 15:21-
-
18.04.2013 в 15:22-
-
18.04.2013 в 15:36руууки, дааааа *О*-
-
18.04.2013 в 18:38Как переживаешь за этого бедного мальчика... бедолага...
И как хорошо, что ему удалось исполнить свою мечту и даже эта нечаянная влюбленность не помешала)))
Просто очень здорово!
-
-
18.04.2013 в 18:41~Мари, спасибо, я очень рад, что текст получился живым и вам понравилось)
-
-
22.04.2013 в 12:35а мозг?
-
-
22.04.2013 в 12:44А вообще я же про внешность говорил)
-
-
22.04.2013 в 14:32и ты так -
а оно -
а ты -
оно -
итог -
-
-
22.04.2013 в 14:34Обычно я так фапаю на актеров и персонажей, правда, в реале есть другие занятия) Хотя знакомым иногда достается ^^""
-
-
22.04.2013 в 14:45Главное - не мацать!